Кто ушел и кто придет (СИ)

Кто ушел и кто придет

1

— Мне кажется, нам с тобой лучше расстаться, Мадлон, — Эд взял ее за руку, провел к свободному столику и придвинул ей стул. Вокруг шумел ночной аэропорт. Она села, повесив сумку на спинку, спросила:

— Дело в моих постоянных разъездах?

— Не только. Я сам скоро буду проводить в космосе больше времени, чем на Земле, но мы могли бы неплохо жить вместе в промежутках между моими рейсами и твоими командировками. Дело в том, что, по-моему, я тебе не очень нужен. Почему ты ни разу не позвонила мне за эту неделю?

Механическая официантка принесла им кофе и коктейль, Эд придвинул подруге чашку. Помешивая кофе, Мадлон ответила:

— Мне не о чем было рассказывать. Ничего особенно интересного не происходило, со мной тоже все было в порядке. Я решила не беспокоить тебя лишний раз.

Он залпом выпил свой коктейль и со стуком поставил стакан.

— Я знал, что ты ответишь что-то в этом роде. Тебе, конечно, и в голову не приходило, что можно позвонить для того, чтобы просто поговорить. Я-то звонил тебе.

— Да, — подтвердила она, не зная, что еще отвечать. Эд явно ждал продолжения, и Мадлон добавила:

— Я не спорю. Наверное, ты прав, и нам будет лучше порознь.

Он удивленно покачал головой.

— Ты странная. Другая женщина отреагировала бы сильнее, рассердилась или постаралась удержать. А может, я совсем не нравился тебе?

— Ты и сейчас мне нравишься. Но я не вижу смысла пытаться тебя удержать, — она допила кофе и встала. — Мне пора домой. Перелет был утомительный.

— Проводить?

— Спасибо, сама доберусь… Ах да, забыла: что будем делать с нашей поездкой?

— Альплагерь? Поезжай одна, я не смогу. Планы поменялись, — Эд поднялся и взял ее за локоть. — И скажи на прощание: я хоть немного был нужен тебе?

— Я считала, что мы могли бы оказывать друг на друга хорошее влияние и вместе добиться большего, чем порознь. Каждый из нас мог бы стать лучше, и…

— …И стать более полезным человечеству, — раздраженно закончил он и отпустил ее руку. — Я мог бы догадаться, что ты так ответишь. Наверное, твоя мать говорила твоему отцу то же самое, прежде чем уйти от него. Он, видно, тоже недостаточно стремился к общему благу, а просто хотел жить с женщиной, которую любил… Ладно, счастливо, — он сдернул со спинки стула свою форменную куртку с нашивкой курсанта-звездолетчика на рукаве и ушел стремительной легкой походкой.

Мадлон проводила взглядом его ладную высокую фигуру. Эд быстро растворился в толпе. Наверное, теперь ей следовало разрыдаться, но плакать что-то совсем не хотелось. С гораздо большим удовольствием она бы поехала домой, перекусила и легла спать.

Его голос все еще звучал у нее в ушах: «Я хоть немного был нужен тебе?». Эд когда-то говорил, что рядом с ней чувствует себя счастливее. Мадлон подобные высказывания одновременно забавляли и удивляли. Она-то чувствовала себя одинаково и рядом с Эдом, и в одиночестве. Хорошо, что они не успели оформить брачный контракт, как собирались перед ее отъездом.

Она вышла на полупустой перрон. Большая часть прибывших последним рейсом уже успела разъехаться, а пассажиры следующего самолета еще не вышли к экспрессам. Из туннеля донесся знакомый шелест приближающегося поезда, замелькали желтые квадраты окон. Мадлон прошла в вагон вслед за высоченным широкоплечим мужчиной в деловом костюме и бодрым стариком в туристической одежде и с рюкзаком за плечами. Старик, стуча резной палкой-посохом, устремился к сиденьям в хвосте вагона, положил рюкзак, сел, устроил голову на подголовнике и, кажется, мигом уснул. Двухметровый громила, скользнув быстрым внимательным взглядом по Мадлон, занял место через проход от нее. Она отвернулась к окну. В темноте мелькали редкие огоньки сигнальных фонарей вдоль стен тоннеля. Днем она бы взяла аэротакси до города, ей нравилось глядеть с высоты на Зеленое кольцо, на сеть дорог, ленты рек, выглядывающие из зелени светлые блоки научных комплексов и надвигающиеся ступени многоярусного мегаполиса. Но то было днем, а ночью, когда на поверхности смотреть было не на что, она всегда возвращалась на экспрессе.