Кто в чемодане живет?

Генри что есть мочи бил ладонями по перевернутой здоровенной эмалированной кастрюле. Люка стучала карандашом по стоящим на подоконнике бутылкам. Их наполнили водой до разного уровня. Зюка, Кока, Мака сосредоточенно дули в расчески, завернутые в папиросную бумагу. Маменька, Анна и Матрена лупили кулаками по чугунным горшкам, в которых Борис обычно варит кашу и томит жаркое. Василий хлопал в ладоши, топал ногами, Фред на кухне варил адское зелье под названием «жженка». Я неоднократно пытался понять, из чего маменькин любовник составляет пойло, но всякий раз, когда он начинал лить в сковородку коньяк, водку, пиво, текилу, ром, ликер, сыпать туда изюм, курагу, крошить лук, у меня начинался приступ обратной перистальтики, то бишь тошнота, и я убегал прочь.

– Эй, музыканты! – заорал Фред, внося в комнату очередную емкость с напитком. – Еще по стакашечке?

Дамы бросили «инструменты» и столпились у стола.

– Спокуха, старухи, – приговаривал Безумный Фред, наливая половником в хрустальные бокалы жидкость ядовито-розового цвета, – всем хватит и еще на завтра, на опохмел останется. Ваня, рыси сюда!

Спорить с Фредом – это все равно что убеждать, стоя на путях, остановиться мчащийся на вас электровоз. Он железный, он ничего не видит, не слышит, не понимает…

– Дорогая! – раздался знакомый голос.

Все, и я в том числе, повернулись к двери. На пороге опять стоял Владимир, в руках он держал конверт. Мне захотелось надеть шапку-невидимку, жаль, она не существует.

– Володька! – обрадовался Фред. – Круто, что ты вернулся. Хватай жженку.

За спиной отчима послышался шорох, потом я увидел Бориса, который держал в руках огнетушитель. Мне стало смешно. Секретарь сообразил: сейчас вспыхнет вселенский скандал, и приготовился его тушить в прямом смысле слова.

– Николетта, – спокойно сказал отчим, приближаясь к маменьке, – вот, прочитай.

– Что это? – недовольно поморщилась госпожа Адилье.

– Просто посмотри, – попросил законный муж.

Николетта издала страдальческий вздох.

– Прямо сейчас?

Отчим кивнул. Маменька, на лице которой сидело картинно-страдальческое выражение, разорвала клапан, вынула листок, подержала его некоторое время перед глазами, потом кокетливо дернула плечиком.

– Вова! Убедильно!

Отчим согнул руку кренделем:

– Тогда пошли.

– Никки, ты куда? – закричал Фред.

Маменька, идя вместе с мужем к двери, не оборачиваясь, ответила:

– Пора внести некоторые коррективы в свою жизнь. Когда я вернусь, как-нибудь тебе позвоню, может быть! Прощай, дорогой!

Безумный Фред уронил на пол черпак.

– Никки! Не понял?!

Но отчим уже увел супругу в коридор.

– Держи ее! – заревел Фред и бросился следом.

Борис встал поперек проема и попытался не пропустить мужика. Безумный Фред ткнул моего помощника кулаком в живот, секретарь не остался в долгу и отвесил гостю оплеуху, началась потасовка, дамы завизжали.

– Господа, немедленно прекратите, – заныл Алексей Юрьевич, – мордобой не джентльменское занятие. Лучше вызвать человека на дуэль. Что за плебейская привычка затевать рукоприкладство, если тебе что-то не по нраву!

Я скинул пиджак. Делать нечего, придется разнимать «гладиаторов». Но я не успел принять насильственно-примирительные меры. Матрена со скоростью бешеной кошки схватила огнетушитель, направила раструб на Фреда… Туча белой пены разлетелась в разные стороны. Безумный Фред и Борис стали кашлять и отпустили друг друга.

– Шарман, дорогая, – воскликнул Алексей Юрьевич, – правда, твоя прапрапраматерь, чтобы прекратить боевые действия, кидала между рыцарями свой платок. Поверь, ангел мой, такое поведение более женственно.

– А вот моя тетка княгиня Розовская всегда, когда ее муж Эндрю затевает за воскресным обедом ругань, хватает баллончик с дихлофосом и идет к буфету, крича: «Сейчас обпшикаю твой торт». Дядя отчаянный сладкоежка, он пугался и затыкался, – заявила Мотя, – согласитесь, женственный платок в этой ситуации никуда! Эндрю бы его даже не заметил.

– Душа моя! Где твоя тетушка в нужный момент дихлофос живо находит? – заинтересовалась Кока.

– Он у нее в шкафу с сервизами стоит, – пояснила моя «невеста».

– Неплохая идея, – протянула Зюка, – мой зять вечно спорит, что ни скажу, он против. Средство от тараканов можно применить как аргумент моей правоты.

Глава 26

– Вы следователь? – осведомилась темноволосая девушка, открыв дверь.

– Частный детектив Иван Павлович Подушкин, – представился я, – беседовал, госпожа Капралова, вчера с вами по телефону.

– Так вы следователь или нет? – напряглась Майя. – Я не разбираюсь в званиях: детектив, сыщик… кто там еще бывает? Сказали по телефону, что ищете того, кто убил Мирона?

– Верно, – согласился я, – буду благодарен вам за вашу помощь.

– Значит, следователь, – сделала неверный вывод Майя, – проходите в гостиную.

– Извините, что потревожил вас в момент горя, – произнес я, усаживаясь в кресло.