Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье

– А как же. Наглости поубавилось. Только у меня, если честно, от этой победы осадок – горький. Потому что… Ну да, да. В тактическом плане я своего добился. Режим соблюдается, тюрьма опять стала тюрьмой, а не проходным двором. Но, если взглянуть на ситуацию с более общих позиций… Знаете, я в системе исправительных учреждений давно. И поэтому могу сравнивать то, что было раньше, с тем, к чему мы пришли сейчас. Вот смотрите: кто был постоянным клиентом следственных изоляторов еще лет пять назад? Тридцать процентов было бродяг и бомжей, остальные – хулиганы и лица, совершившие преступления на бытовой почве плюс мелкие уголовники. Закоренелых бандитов и рецидивистов набирался считанный процент. Помню, раньше нож, пущенный в ход, становился сенсацией, не говоря уж о пистолете. Автомат, фигурирующий в уголовном деле, вообще казался экзотикой запредельной… Сегодня – всё по-другому. Ни бродяг, ни бомжей в изоляторы больше не везут – стало не до них. Зато везут крепких парней, арестованных за совершение особо дерзких и опасных преступлений – убийц, рэкетиров, боевиков наркомафии, мошенников, укравших миллиарды. Преступный мир помолодел чудовищно. В камерах публика сплошь от двадцати до тридцати лет. Я уж не говорю о громадных средствах, которыми он располагает. Оторопь берет, когда в дни свиданий к тюрьме подкатывают десятки престижных иномарок, а из передач при проверке изымаются пачки валюты… Кстати, по-настоящему крупные уголовники здесь не задерживаются. Их наши новые демократические суды освобождают, как правило, через месяц-другой. Причем с такими формулировками, что волосы дыбом встают. Например: "шесть месяцев исправительных работ с отчислением двадцати процентов в доход государства". Представляете, какими исправительными работами он будет заниматься?! А другому матёрому бандиту, подозреваемому в двойном убийстве, суд поменял содержание под стражей на… подписку о невыезде! Причём по оперативным каналам прошла информация, что судье было заплачено сто тысяч долларов… И приходиться освобождать! Ведь судебная власть у нас теперь независима. Причём настолько, что позволяет себе торговать индульгенциями, как в средние века. И рынок возник соответствующий. Где каждое преступление, даже самое тяжкое, имеет свою цену. Заплатил – и разбойничай дальше. Грабь, насилуй, режь…

– Значит, нужно вводить суд присяжных…

В глазах начальника – смесь иронии с жалостью.

– Вы, Алексей, где последний раз суд присяжных видели?

– Ну…