Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман

Все шло хорошо. Правильно все шло.

Как и должно идти у победителя.

_______________________________________________

Мы сидели с Ольгой на кухне и делали вид, что ужинаем вместе.

Я думал про свое.

Оля доказывала мне необходимость покупки аквариума, потому что, видишь ли, кто-то, кому она доверяет абсолютно, объяснил ей, что аквариум… какая-то там энергия… что-то там еще…

В общем, бабский бред, как всегда. И ладно. Не спорить же!

Я кивал, вроде как соглашался. И даже что-то такое говорил, думая при этом про свое.

Я научился так говорить с Олей.

Должен сказать: это умение – думать про свое, но при этом согласно кивать, – очень облегчает семейную жизнь.

А думал я, надо сказать, про абстрактное, но почему-то для меня интересное.

Вот все бегают, ищут национальную идею. Придурки.

Русская национальная идея выражена в произведении Гоголя «Мертвые души». Или в произведении Пушкина «Пиковая дама». Или в произведении Достоевского «Игрок». И даже в произведении Булгакова «Мастер и Маргарита», если захотеть ее найти. Да, в сущности, во всех великих произведениях русской литературы идея эта выражена, если вчитаться и вдуматься.

Идея незамысловата, но действенна. Звучит примерно так: обмани (интеллигентно говоря, материться не люблю) другого, чтобы заработать самому. Вот и все.

Так и живет страна много-много лет, даже веков.

Не заработать, не создать, не придумать мы стремимся, а именно – как же трудно не использовать здесь матерное слово! – обмануть.

И «Мертвые души» про это. И «Пиковая дама». И все эти критики дебильные в «Мастере» – они почему хорошо живут? Потому что удалось обмануть всех, их фигню печатают – они процветают.

Самый богатый человек в мире, Билл Гейтс, придумал Майкрософт. Самый богатый человек в России – кто сейчас, не важно, – обманув всех, первым подбежал к нефтяной трубе.

Я видел кино про Стива Джобса, который даже Билла Гейтса обошел по деньгам. Как он там пробивал свою идею. Хороший фильм. Там про государство вообще ничего не сказано.

Придумал человек и – вперед! Государство не помогает, но и не мешает… Точнее, помогает тем, что не мешает.

А у нас? Все эти чиновники, которые были всегда, при всех режимах – они зачем? Случайно, что ли, над ними все время насмехаются, а победить не могут? Никто. Ни царь, ни советская власть, ни нынешние правители…

Случайно они так живучи?

Да нет, конечно.

Просто, если есть идея – то должен быть и ее символ. Это чиновник, который по законам этой самой идеи и живет: не надо ничего придумывать и строить, обмани других – тогда разбогатеешь.

Чиновники – это не зло, а естественная часть России. Как снег и гололед. Тоже ведь – неприятно, а куда это все денешь?

Вот я почему обрадовался, что у нас премьера завтра?

Потому что премьера – это такой театральный праздник, на котором все заняты. И директор наш в том числе. Почти наверняка ко мне в студию не зайдет.

К тому же у нас так поставлено дело, что провести человека в театр – если ты, конечно, не артист народный, а простой звукорежиссер, – ты можешь, только заказав пропуск в приемной директора. А там – надо объяснять, кто да зачем.

А вот когда премьера – ничего объяснять не надо, да тебя даже никто спрашивать не будет – премьера ведь!

Это все что означает? Что закажу я пропуск Ирине Стук и ее директору Валовой.

А потом в студии театра сделаю запись этой никому не нужной певицы и заработаю деньги лично. Оборудование театральное, а деньги мои. Так вот я реализую национальную идею.

Театр не обеднеет – я разбогатею. Так мы, русские, и живем. И всем хорошо.

Ну, а если даже – что вряд ли – директор все-таки ко мне заглянет, например, чтобы показать своим гостям, как у нас ладно все устроено в звуковой студии, так я объясню ему: вот, мол, гости пришли на премьеру, показываю, как у нас в театре все чудесно и по-современному.

В разгар Олиного монолога и моих радостных размышлений пришел Сережка, сказал:

– Мам, американцам очень понравились твои блины.

Поцеловал ее, пожал мне руку и пошел к себе в комнату слушать свои дурацкие гаджеты.

Какие американцы? Какие блины?

Не важно.

– Так купим аквариум? У Сережки вон стоит – он говорит, помогает.

– Обязательно купим, – ответил я. – Вот подзаработаю чуток и купим.

Оля подошла и поцеловала меня. Как ей казалось, нежно.

Для того ли я заработаю эти Стукины деньги, чтобы покупать какой-то дурацкий аквариум?

Да нет, конечно.

Я не стану аквариум покупать.

Ольга про него скоро забудет, как уже бывало не раз. Просто забудет и все.

Я знаю, что будет именно так.

И Ольга знает, что никак по-другому не будет.

И Ольга целует меня, как ей кажется, нежно.

И я улыбаюсь ей, как ей кажется, по-доброму.

И мы оба понимаем, что мы врем.

И она идет к своему любимому дивану.

А я включаю телевизор, где на каком-нибудь ток-шоу будут врать про национальную идею, потому что правду никто не хочет говорить. Или боится.

Так и идет наша семейная жизнь.

Кому плохо?

Всем хорошо. И мне, и Ольге, и Сережке.

Семья – это маленькое государство.

Разве счастлива та страна, в которой властвует правда? Ничего подобного.