Кто виноват в трагедии 22 июня?

Можно осуждать Сталина, не щадившего свои войска ради какого-то очередного населенного пункта, а можно отнестись с пониманием – он смотрел вперед, осознавая, что эти жертвы не напрасны. Понеся огромные потери в войне, став главным могильщиком фашизма, мы могли остаться ни с чем. Англосаксы – известные мастера загребать жар чужими руками, а Сталин хотел, чтобы заслуженную выгоду получили те, кто этот ужасный жар разгребал четыре страшных года.

Поэтому открытие второго фронта ускорило падение Германии, но количество наших потерь, скорее всего, не уменьшило.

Послесловие

Тема Великой Отечественной войны неисчерпаема. В ее истории еще много белых пятен, и, по всей видимости, значительная часть таковыми останутся. Связано это в первую очередь с уничтожением архивных документов. Доклады, отчеты, планы, как известно, могут играть роль как оправдательных, так и обвинительных материалов. Поэтому исчезли документы, которые одних обвиняли то ли в халатности или безграмотности, то ли в предательстве, а других представляли как настоящих государственных мужей, пытавшихся не допустить трагедии и немало сделавших для Победы.

Есть одна мудрая фраза: «К войне невозможно подготовиться». И это действительно так. Никакие, даже самые крупные, учения и тренировки не смогут научить тому, что будет на самом деле, когда внезапно нападет враг. Это не значит, что армии не должны учиться воевать, наоборот, они обязаны всячески совершенствовать свое мастерство – и одиночную выучку солдат, и совместные действия соединений и объединений. И чем это мастерство выше, тем меньше будет желающих его испытать, а если такие найдутся, тем меньше будет жертв, тем быстрее враг будет разбит.

В 1941-м наша армия была не самой худшей: численность личного состава, количество военной техники позволяли ей на равных «вести диалог» с любой армией мира. А боевые качества русского солдата делали ее непобедимой.

Но враг, обрушившийся на нас, имел лучшую армию на то время. Достигнув внезапности нападения, он грамотно воспользовался ее результатами и сумел нанести такое поражение, от которого мы долго не могли оправиться.

Написав «на равных «вести диалог» с любой армией», я не ошибся и не противоречу написанному выше. РККА могла бы успешно воевать и с немецкой армией – это доказали дальнейшие события. Допустив неизбежные ошибки в первых боях, она в конце концов подобрала бы «ключик» и к войскам вермахта.

Смогла, но если бы встретила врага во всеоружии: приведя войска в боевую готовность и заняв места согласно Планам прикрытия. Смогла бы, но не в той ситуации, в которой она оказалась после 22 июня 1941 г., когда вся техника была выведена из дела (погибнув под бомбами, оставшись без топлива, застряв в образовавшихся многокилометровых пробках и т. п.), а ударные группировки немцев, смяв подобие линии фронта, буквально хлынули в глубь страны. Они нарушили коммуникации, систему управления и снабжения войск, на несколько дней превратив фронты в разрозненные части, в одиночку противостоящие грозному противнику.

РККА в западных округах превратилась в армию, состоящую практически только из пехотных соединений. А пехота успешно воевать против танков и авиации НЕ МОЖЕТ. Как бы ни были высоки боевые качества солдат, но та война была уже войной моторов. Поэтому воевать на равных мы стали только после насыщения войск боевой техникой в нужном количестве – в конце 1942 г.

Как могло случиться, что сильная армия была застигнута врасплох врагом, готовившимся к нападению практически не таясь (особенно в последние 3–4 мирные дня), остается загадкой по настоящее время.

Обвинения в этом только Сталина выглядят неубедительно – не мог этот искушенный в политических интригах и многоходовых комбинациях опытный лис попасться на уловку Гитлера. Даже опасаясь спровоцировать немцев, он не мог не понимать, что есть черта, за которой уже надо действовать без оглядки на реакцию противника, иначе будет поздно. Нет смысла осторожничать перед врагом, который двинул войска к твоим границам с твердым и практически нескрываемым намерением напасть. Тут надо срочно принимать меры к защите страны, а не политес соблюдать.

А почему никаких претензий нет к генералам? По крайней мере, на школьных уроках истории их не звучало. Во многих фильмах о войне показаны Тимошенко и Жуков, которые, видя нависшую над страной опасность, ничего не могут поделать, потому что Сталин не велит. Желваки играют на скулах, губы сжаты, лбы нахмурены – видно, что переживают очень. Они-то в отличие от Сталина все понимают…

Но если они все понимали, почему НИЧЕГО не сделали? Почему не приняли даже те меры, которые должны были снизить потери армии от внезапного массированного удара? Почему спали войска ПВО? А ведь они относились к средствам самообороны, и повышение их готовности не могло дать Германии даже формальный повод обвинить нас в подготовке агрессии.