Кто Вы, «Железный Феликс»?

Дзержинский предложил чекистам усилить наблюдение за антисоветски настроенными литераторами, для чего выработать план, постоянно корректируя и дополняя его. Антисоветски настроенных лиц разделить на группы: беллетристы, публицисты, экономисты, техники, врачи, генштабисты, профессора, преподаватели и т. д. Сведения о них должны собираться всеми отделами ОГПУ и стекаться в отдел, который ведет работу среди интеллигенции. Поступающие сведения должны «проверяться со всех сторон, чтобы заключение чекистов было безошибочно.

На каждого интеллигента должно быть дело каждая группа и подгруппа должна быть освещаема всесторонне компетентными товарищами, между которыми эти группы должны распределяться нашим отделом. Сведения должны проверяться с разных сторон так, чтобы наше заключение было безошибочно и бесповоротно, чего до сих пар не было из-за спешности и односторонности освещения. Надо в плане далее наметить очередность заданий и освещения групп. Надо помнить, что задачей нашего отдела должна быть не только высылка, а содействие выпрямлению линии по отношению к спецам, т. е. внесение в их ряды разложения и выдвижение тех, кто готов без оговорок поддерживать совет, власть. Обратите внимание на статью Кина в «Правде» от 3/1X. Такими обследованиями следовало бы и нам заняться. Необходимо также вести наблюдение за всей ведомственной литературой НКЗема, ВСНХ, НКФ, НКПС и других. Нпр., автор сборника НКФ № 2 «Очер. вопр. фин. политики» — явно белогвардейцы, как А. А. Соколов. О принятом решении и выраб. плане сообщите мне»[1394].

Дзержинский также рекомендует «тщательно составлять списки, проверяя их и обязуя «наших» литераторов давать отзывы. Распределять между ними всю литературу. Составлять списки враждебных нам кооператоров. Подвергнуть проверке всех участников сборн[иков] «Мысль» и «Задруга». В письме к Уншлихту он указал, что «у нас в этой области большое рвачество, кустарничество. У нас нет с отъездом Агранова лица, достаточно компетентного, лица, который этим делом занимался бы сейчас…Мне кажется, что дело не двинется, если е возьмет этого на себя сам т. Менжинский. Переговорите с ним, дав ему эту мою записку»[1395].

При обысках и арестах частных лиц, национализации зданий и др. объектов в распоряжение сотрудников ВЧК попадали библиотеки, книги, журналы и газеты, среди которых были очень ценные издания. 28 апреля 1919 г. Дзержинский подписал приказ № 159 «О порядке конфискации ценных книг». Он разъяснил, что изъятые при обысках книги, учебные пособия, издания для детей, беллетристика подлежат немедленной передаче в местные школьные отделы для распределения их между школами сел и деревень. Научные книги: политической экономии, социологии, древней истории и др. передаются в партийные школы и школы инструкторов по подготовке советских работников. Если таковые на местах отсутствую, то направлять в Москву, в Школу Советских инструкторов при ВЦИК. Этот порядок передачи был установлен и для книг на иностранных языках. Книги, имевшие историческую ценность, должны были пересылаться в Народный Комиссариат Просвещения[1396].

В борьбе с антисоветски настроенной интеллигенцией особое внимание Дзержинский, придавал контролю над профессорскопреподавательским составом вузов и студентами. Еще в дореволюционные годы у него сформировалось отрицательное отношение к интеллигенции. Будучи интеллигентом, как говорится, с головы по пят: по происхождению — сын учителя, по профессии — профессиональный агитатор, учитель народных масс, он был человеком без «интеллигентщины», которая убийственна для души, потому что «влечет и опьяняет как водка. Своим мнимым блеском, мишурой, поэзией формы, слов, своим личным чувством какого-то превосходства. Она так привязывает к внешними проявлениям «культуры», к определенному «культурному уровню», что когда наступает столкновение между уровнем материальной жизни и уровнем духовной жизни, потребности первой побеждают, и человек сам потом плюет на себя, становится циником, пьяницей или лицемером. Внутренний душевный разлад уже никогда не покидает его»[1397].

Вузовские работники выражали свое недовольство, саботируя выполнение постановлений советских органов просвещения, бойкотируя назначения на должности. Они подавали записки, заявления со своими требованиями, устраивали забастовки, призывали студенчество поддержать их выступления. В ряде вузов прошли забастовки профессоров (МВТУ, государственный университет, институт путей сообщения, Петровская сельскохозяйственная и др.). Профессора отказывались обучать студентов, если не будет выполнено их требование об автономии высшей школы.