Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии

У того же, кто не жалуется, поражение находится не в зрительном нерве, а в самой зрительной ассоциативной зоне коры (той области коры, которая связана с дополнительными стадиями обработки зрительной информации, порождающими зрительный опыт). При этом возникает точно такое же слепое пятно, но пациент обычно не выражает недовольства. Совсем как наши пациенты с расщепленным мозгом, которые тоже не жалуются. Почему? Зрительная кора – это часть мозга, которая отображает видимый мир, собирает его проекции. Каждому сегменту поля зрения соответствует свой участок зрительной коры. Так, например, существует зона, которая обычно задается вопросом: “Что происходит слева от центра поля зрения?” Если поврежден зрительный нерв, эта часть мозга функционирует. Не получая от нерва никакой информации, она поднимает громкий крик: “Что-то не в порядке, я не получаю никаких данных!” А когда поражена сама эта область зрительной ассоциативной зоны коры, у мозга пациента больше нет части, ответственной за обработку того, что происходит в соответствующем сегменте поля зрения, – она перестала существовать для сознания пациента, а потому нет никакого крика. У пациента с поражением центральной нервной системы нет жалоб, потому что та часть мозга, которая могла бы пожаловаться, выведена из строя, и никакая другая область ее не сменяет. Логический вывод из этих наблюдений состоит в том, что феноменальное сознание – то чувство, которое у вас есть об осознавании некоторого ощущения, – порождается локальными процессами, однозначно связанными со специфической активностью.

Я думаю, что мозг обладает разнообразнейшими локальными системами сознания, комбинация которых и обеспечивает привычное нам сознание. Хотя ощущение сознания кажется вам чем-то единым, ему придают форму эти крайне обособленные системы. Какое бы понятие вам ни случилось сознавать в данный момент, оно то самое, которое всплывает на поверхность, становится доминирующим. В вашем мозге идет жесткая конкуренция между разными системами, которые соревнуются за право выйти на поверхность, чтобы завоевать приз – стать осознаваемой.

Через несколько лет после операции одна из наших пациенток с расщепленным мозгом научилась произносить простые слова с помощью правого полушария. Это интересная ситуация, потому что трудно узнать, какое полушарие разговаривает, когда пациентка произносит слова. На одном обследовании она рассматривала изображения, которые высвечивались на экране в разных местах ее поля зрения, а затем описала свои ощущения. “С этой стороны, – сказала она, показывая на картинку в левой части экрана, которую приняло правое полушарие, – я вижу изображение и вообще все яснее; справа я вижу картинки, о которых почему-то могу говорить увереннее”. Благодаря предыдущим тестированиям мы знали, что правое полушарие лучше воспринимает все виды ощущений, поэтому поняли, что утверждение о более ясном видении исходило от правого полушария, а уверенный в себе центр речи в левом полушарии произнес другую часть фразы. Пациентка сложила обе истории вместе – по одной от каждого полушария, но для слушателя это звучало как совершенно цельное высказывание, порожденное единой системой. Однако умом мы все же поняли, что эта информация исходила от двух отдельных систем, а собрал ее воедино наш разум, слушавший пациентку.

Как это работает?