Кто закажет реквием

— Вот елкина мать, — засокрушался Ненашев, — что же у тебя, дурашка, кровь так плохо сворачивается? Теперь надо с тобой возиться, а у меня тут не лазарет ведь.

Он открыл ящичек на стене, долженствующий, очевидно, исполнять функции аптечки. Но в ящике оказалось только несколько пузырьков, упаковка таблеток аспирина, наверняка уже непригодного к у потреблению, да баночка какой-то мази.

— Что и требовалось доказать, — констатировал Ненашев — Такой же бардак и запустение, как и везде. А еще этот народ удивляется, что «докторская» колбаса за два двадцать исчезла. Что же мне с тобой, с мудачком, делать?

Средство для спасения раненого от острой кровопотери все же нашлось — в одном из шкафов Ненашев обнаружил вафельное полотенце темно-серого цвета. Он извлек из брюк пленника носовой платок, критически его осмотрел, результатом осмотра сказался доволен, вследствие чего и использовал платок в качестве тампона, закрепив его на ране с помощью полотенца, повязанного вокруг головы в виде тюрбана.

Во время этой процедуры пленник стоял смирно, словно старая лошадь, на которую надевают сбрую в очередной две тысячи первый раз.

— Так, господа наблюдатели, я отлучусь ненадолго. Вас на замок прикрою. Единственное неудобство, которое вы будете испытывать, это сложности с расстегиванием ширинки в случае удовлетворения естественных потребностей. Унитаз, кстати, находится вон там, — он указал на дверь в стене.

С этими словами он и покинул пленников, заперев замок на сетчатой ограде и закрыв за собой тяжелую входную дверь.

Отсутствовал он не очень долго, не более двадцати минут. Отомкнув тяжелую входную дверь, Ненашев негромко, но с интонациями циркового шпрехшталмейстера объявил:

— Группа диких зверей под руководством заслуженного артиста республики Ивана Унитазова.

«Дикие звери» находились в своей загородке. Они сидели — один на верстаке, другой на электродвигателе рядом со станком. При входе «дрессировщика» и его спутников они только нехотя повернули головы.

— Отлично, — удовлетворенно констатировал Ненашев. — Рад видеть вас в добром здравии и в наручниках. Или вы в мое отсутствие уже разыскали где-то ножовку и перепилили их?

Отомкнув дверь загородки, он вошел первым и в самом деле проверил, целы ли наручники.

— Ну, теперь с ними можно беседовать. Сейчас вы расскажете вот этим двум джентльменам зачем вы следили за ними, кто вас заставил это делать. И вообще вы должны будете отвечать на все вопросы, которые вам зададут.

На этом Ненашев счел свою миссию оконченной.

— Так, ребята, — заговорил Клюев. — Начнем с пряника. Будем говорить ласково. Итак, кто вас послал?

«Дикие звери» молчали. Очевидно, «дрессировщик» плохо поработал с ними.

— Что же, этого и следовало ожидать. Ребята вы крепкие. Наверное, даже твердые, тверже некуда. Теперь мы сделаем так: лишим каждого из вас моральной поддержки товарища, то есть, разделим. А разговор начнем с тебя, — Клюев кивнул на парня с перевязанной головой. — Твой товарищ уйдет, а ты останешься для задушевного с нами контакта.

Сказав это, он схватил за шиворот другого парня и потащил его в туалет. Втолкнув его внутрь, Клюев захлопнул дверь. Вернувшись к пленнику в тюрбане, он сказал:

— В общем, малый, как ты догадываешься, пряники уже кончились, остался кнут. Но если ты думаешь, что мы станем тебя бить, то ты глубоко заблуждаешься — зачем на тебя расходовать силы? Лучше уж ты сам себя изувечишь. Ты анекдот про хулигана и садиста не помнишь? А жаль, очень даже ценный анекдот. Если бы ты его помнил, то знал бы, что тебя ждет сейчас. Ножовку мы тебе дать не можем, зато зубы у тебя хорошие, руку себе перегрызть ты сможешь — хотя это уже вроде бы идея из другой байки, про то, как мужик, руку которого придавило тяжелым бревном, руку эту перегрыз, чтобы не закоченеть на лютом морозе. Маэстро, — обратился он к Ненашеву, — освободи-ка одну руку этого мальчонки, а вторую прикуй к ножке верстака.

Ненашев вынул ключ, освободил одну руку пленника, затем защелкнул второе кольцо наручников на опоре верстака. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы сдвинуть тяжелый верстак с места хотя бы на миллиметр. Пленник теперь вынужден был сидеть на корточках, так как длина цепи не позволяла ему выпрямиться в полный рост.

— Ну, дражайший, — хмуро осведомился Клюев, — ты насморком не страдаешь, нет? А жаль, за несколько часов до окончательной гибели ты мог бы излечиться от него раз и навсегда. Ты знаешь, что находится в большой бутыли, которую принес с собой вон тот дядя?

Он кивком указал на Бирюкова.