Кто закажет реквием

Это был своеобразный отчет, составленный группой работающих на Бруса бывших работников министерства госбезопасности. Да, те же самые деньги, которые позволили Вячеславу Брусову выстроить этот великолепный особняк то ли в мавританском стиле, то ли в стиле кого-нибудь из французских королей, которые давали ему возможность нежиться под щедрым солнцем на Балеарских островах, сделали также возможным и получение информации о людях, которые были известны даже не всем высшим чинам руководства бывшего КГБ. Сейчас Брус внимательно выслушивал рассказ бывшего гэбэшника.

— А что с тем немчурой, который «завязал» с органами? Не колется?

— Не колется, — покачал головой бывший комитетчик. — Есть сведения, что к нему бывшие друзья и сослуживцы дорожки ищут.

— Да? — Брус разлил по пузатым коньячным рюмочкам темно-золотистую влагу. — Может быть, он и в самом деле клад какой-то заветный нашел, а?

— Нет, похоже, что у него есть какие-то документы, которых многие наверху боятся.

— А кто боится?

— Мне бы самому хотелось знать это, — едва заметно улыбнулся отставной рыцарь плаща и кинжала, Был он чуть постарше Бруса, года на три, на четыре. Но если Брус в последние восемь лет шел к цели, определенной им же самим четко, ясно и бесхитростно, шел путем прямым, не отвлекаясь на разную ерунду типа поисков истины и размышлений о сути происходящих событий, то молодой человек, ушедший в отставку в звании капитана, испытывал сейчас чувство досады из-за бесполезно потраченных сил, времени и чувство фрустрации, то есть, глубокого разочарования. Он затратил на четыре звездочки пять с половиной лет учебы в техническом вузе, потом еще два года в Краснознаменном институте КГБ им. Ю. В. Андропова, начал набираться практического опыта в работе, которая ему нравилась, потом грянули реформы, перемены, реорганизации, и он вроде бы остался не у дел... Выполнять роль мальчика на побегушках он не захотел. И, наверное, ошибся, приняв такое решение. Да, уход в так называемые коммерческие структуры приносил доход повыше, чем служебный оклад плюс надбавка на звание, плюс выслуга, но кто он теперь при этом вот жлобе с физиономией вчерашнего «любера»? У жлоба есть большие деньги и — к непреходящему изумлению бывшего чекиста — обширные связи за границей.

— Надо бы поплотнее заняться вашей агентурой, — раздумчиво произнес жлоб, отпивая — усвоил-таки — крохотный, неспешный глоточек из рюмки.

— Пожалуйста, — с некоторой даже обидой сказал человек с двумя высшими образованиями, — это очень подробные и грамотно составленные списки.

Брус подтянул поближе к себе листок, подтянул небрежно, как делает это только человек, ничего никогда не производивший, но зато очень много чего потреблявший.

— Ага, — сказал он через некоторое время. — Вспомнил, вот на этого хмыря, как его... Пет-цоль-да мои ребята выходили с год назад.

— Возможно, — пожал плечами собеседник, — выходили-то вы на него опять же с моей подачи. Кстати, зачем он вам тогда понадобился?

— Так ведь он вроде промышлял автомобилями, а у нас как раз раскручивался автомобильный бизнес.

«... твою, жлобяру, мать! — выругался про себя бывший комитетчик. — До чего же мы докатились — прислуживаем этим хамам! Один из самых талантливых нелегалов, «Угрюмый» — и вдруг «автомобильный бизнес»! Ладно, — тут же одернул он себя, — не нравится жлоб, оставь его. Не хочется? То-то же.»

— Нет, — очень терпеливо стал объяснять бывший наследник Берзина и Ягоды, — этот человек, по нашим данным, располагает информацией, которая может стоить не один миллион долларов.

— Да ну? — насмешливо спросил бывший зек, твердо усвоивший правило никогда открыто не выказывать явной заинтересованности в чем-либо.

От собеседника, конечно же, не укрылся алчный блеск в глазах Бруса и болезненная гримаса вроде жалкой улыбки придурка. Это у Бруса со времен его хулиганской юности: блажная полуулыбка возникала у него по сигналу из подсознания в момент высшего напряжения. Комитетчик, умудренный знанием психологии, уже после нескольких контактов с Брусом отметил в нем эту особенность.

— Я же говорю, — глаза бывшего чекиста улыбались, — что ему. похоже удалось завладеть документами...

А в комнате на втором этаже сидел человек, который только что получил разрешение Бруса на то, чтобы кассир выдал двадцать пять тысяч долларов — вторую половину гонорара за убийство полковника милиции Петлякова. Эти деньги надо было еще передать в третьи руки за границей, в Венгрии. А уже из этих третьих рук должен получить плату исполнитель. Таким образом, никто никого не знал лично. Брус не один раз уже пользовался услугами киллеров, проживающих за кордоном, и он понял, что это лучший вариант. Использовать же наемных убийц из родных палестин и даже проживающих не в России, а вообще в эсенговском пространстве — дело крайне ненадежное, даже в том случае, если хладнокровный исполнитель живет где-то в Горном Балахшане.

Стекло жалобно дзенькнуло, то есть, прореагировало на удар тяжелого ботинка точно также, как реагируют все обычные стекла.