Кто зажигает «Радугу»?

Славка был огорчен. И я понимал, почему. Если бы слесарь-инструментальщик делал все на каком-нибудь станке, то он, наверное, не отказался бы помочь нам, быстро вырезал пресс-форму для обрамления пеленгатора. Вручную он этого делать не захочет — слишком много времени понадобится. Но с другой стороны, то, что он работал, в основном, на обыкновенных тисках, пользовался напильником и надфилями, которые мы могли без особого труда достать, обнадеживало. Значит, если хорошенько постараться, можно сделать пресс-форму для «Эхо» у себя в гараже. Правда, на всю работу уйдет очень много времени, гораздо больше, чем у Николая, и качество получится похуже.

Мы не ленились. Я был готов потрудиться, Славка, конечно, тоже, но он понимал, что времени мы потеряем очень много, потому-то раздражался и приставал к Фролову со своими вопросами, а слесарь думал, что Мороз пренебрежительно относится к его профессии, и это мешало нам наладить товарищеские отношения.

— А как, по-твоему, дирижер работает? — нашелся Николай.

— Палочкой помахивает.

— Значит, тоже вручную?

— Но он же организует оркестр, чтобы не врали, командует там альтами, контрабасами, — Славка подумал, как бы лучше выразиться, — ну ведет, что ли, оркестр.

— Вот и слесарь-инструментальщик организует свой производственный оркестр.

Николай подвел нас к деталям, ждавшим своей очереди. Взял одну из них, покрутил.

— Кто входит в наш оркестр?.. — он ткнул пальцем в шероховатую закраину. — Видите, здесь строгальщик потрудился — струганул заготовку, а тут токарь свою руку приложил — обточил ее. Потом попала она к сверловщику, от него — к шлифовщику. Наконец, оказалась у меня.

— При чем здесь оркестр? — удивился Славка.

— А при том, что я за этой деталью слежу — смотрю, кому дать первому, кому не давать вообще. Дирижирую. Вроде простой рабочий, такой же как они, а прихожу в механический цех, слушают меня иной раз больше, чем начальство. Потому что мне из их деталей собирать эту пресс-форму.

Начинаешь сборку, вдруг видишь, строгальщик кромку «провалил». Можно забраковать деталь, выкинуть, стать в гордую позу, — дескать, не хочу иметь дело с халтурой! Это проще всего. А можно отчихвостить строгальщика по-своему, по-рабочему, но подумать, за счет каких допусков исправить его брак, да так, чтобы на изделии не сказалось. Если способен ты на это, значит, можешь считать себя слесарем-инструментальщиком… Утомили вы меня, — оборвал вдруг на полуслове Николай. — Показывайте лучше, что там у вас?

Славка открыл папочку.

— Ого, — присвистнул Фролов, — на высшем мировом уровне работенку затеяли.

— Старались, — засмущался Мороз.

— Куда же такая шикарная панель пойдет?

— На прибор для спортивно-технической игры «Охота на лис», — не моргнув глазом, выпалил Мороз.

«Ну, ловкач!» — подумал я с восхищением.

— И как же вы такую сложную деталь собираетесь делать?

— Не знаем, потому и пришли посоветоваться, — я с надеждой смотрел на слесаря: уж он-то прекрасно знал, что кроется за этим «посоветоваться». Втайне мы надеялись на его помощь.

— Эх, вы, ушки-пэтэушки, — Фролов внимательно вглядывался в наш чертеж. — А кто у вас мастер производственного обучения?

— Много их у нас.

— Ну, а тот, кто руководит кружком?

— Харитонов Николай Иванович.

— Знаю. — По тому, как слесарь сказал это, можно было понять, что он уважает нашего мастера. — Сам ведь учился в вашем ПТУ. Здесь, считай, каждый второй, — он кивнул в сторону рабочих цеха, — прошел через него. Ладно уж, помогу. Пошли со мной.

Вместе со слесарем мы прошли в дальний угол цеха. Фролов покопался в ящиках, извлек ржавую стальную плиту внушительного размера. Покрутил ее так и эдак, измерил штангенциркулем.

— Как раз то, что нам нужно.

Потом мы вместе разметили ее. Николай объяснил, где нужно было отфрезеровать заготовку, где рассверлить, как шлифовать.

— Вот так, а теперь «дирижируйте» сами.

Это значило, что мы должны просить многих рабочих — токаря, сверловщика, фрезеровщика, шлифовщика, строгальщика помочь обработать нашу плиту. Мы со Славкой были обескуражены. Каких усилий стоило уговорить нашего мастера производственного обучения договориться с начальником участка, чтобы он пристроил нас к хорошему слесарю-инструментальщику. И когда дело, казалось, сдвинулось с мертвой точки, вдруг выяснилось — нам потребуется еще с полдюжины шефов.

Мы приуныли. Славка взял плиту, принялся ее разглядывать. Я тоже не торопился уходить от Николая.

— Вы что приуныли, давайте топайте, не теряйте времени.

— А кто с нами разговаривать захочет? — буркнул Славка.

— У всех дела, план, — подхватил я.

— Ничего, захотят, скажите, что Дирижер просил — так они меня прозвали, — пояснил Фролов.

— А если прогонят?

— Тогда будут иметь дело со мной, — засмеялся слесарь.

Мы нехотя поплелись в механический цех. Я на ходу листал записную книжку, боялся перепутать фамилии станочников, с которыми предстояло иметь дело.