Кто зажигает «Радугу»?

Это были гаечки, которые заваривались в пластмассу. Когда изделие остывало, ребрышки плотно вцеплялись в материал. В отверстие с резьбой вворачивался винт, он прочно удерживал арматуру, которую позднее привинчивали к прибору.

— Славка, — я решил закрыть вопрос, вызвавший ранее наш спор, — так какого цвета будем делать наш пеленгатор?

— Как какой, красный.

— Черный не хочешь?

— Слишком мрачно получится.

— Зато солидно.

— Нет уж, договорились красный, значит красный.

— А разве мы договаривались?

— Что заспорили? — вмешалась Лидия Васильевна. — Сделаем тебе красный, а тебе черный.

«И правда, — подумал я. — Пресс-форма у нас есть, теперь можно наштамповать этих деталей хоть тысячу штук!»

— Действительно, чего мы спорим, давай сделаем маску в нескольких цветах, какая лучше выйдет, ту и оставим. Вы не против, Лидия Васильевна? — Мороз ожидал, что ответит работница.

Ей бы конечно было легче сделать нам одну-две маски, но она не стала возражать.

— Слава, — обратился я к другу, — мы вот о чем не подумали: если нечаянно «кокнем» пеленгатор, понадобится новая панель. Надо наделать запасных.

— Дело говоришь, — согласился Мороз. — И все другие детали, которые будем делать, тоже нужно иметь про запас.

К Лидии Васильевне подъехал электрокар. Молодой парень соскочил с него, погрузил на платформу детали и укатил.

— К вашим услугам, — прессовщица жестом позвала нас. — Выбирайте.

Она открыла шкаф с большим количеством ящичков, наполненных пластмассовым порошком различного цвета.

— А крепкая это пластмасса? — спросил я, вспомнив вчерашнее чтение специальной литературы.

— Крепче некуда.

Славке повезло. Красный порошок был нескольких оттенков: темный, приближающийся к бордовому, светлый, почти оранжевый. Мороз выбрал кроваво-красный.

— Коррида, — пояснил он, имея в виду популярную у автомобилистов эмаль точно такого же цвета.

— Начали, — Славка деловито установил нашу пресс-форму.

Большим алюминиевым совком Лидии Васильевны набрал порошок и аккуратно высыпал его. Прессовщица не вмешивалась. Она стояла рядом и снисходительно улыбалась, наблюдая за действиями Мороза. Заполнив форму, он закрыл ее, поставил на горячий пресс. Ухватился за рычаг, но не нажал его, а, повернувшись к работнице, счел нужным уточнить:

— Этот?

— Этот, — ответила Лидия Васильевна.

Слава послал рычаг вперед. Движущаяся часть пресса поползла вниз и с огромной силой придавила наше изделие. Мне даже показалось, что оно вот-вот не выдержит. Выдержало. Теперь стальная пресс-форма, сжатая могучим механизмом, начала разогреваться от нижней плиты пресса, как сковородка с блином. Пластмасса должна была растопиться, проникнуть во все отделения пресс-формы. Для этого необходимо время. Но какое? Здесь, как и при печатании фотографий, нельзя было недодержать или передержать. Славка терпеливо ждал. Крепкие все-таки у него нервы. Я, наверное, давно бы выключил пресс.

— Ну хватит, — Лидия Васильевна сама взялась за рычаг.

Плита поползла, освобождая нашу пресс-форму. Мы готовы были тут же броситься на нее, открыть, извлечь плод наших неустанных трудов. Но Лидия Васильевна не позволила:

— Подождите, дайте остыть.

Я нервно заходил по цеховому пролету — не мог унять нетерпение, а Славка побежал за газировкой, хотя уже выпил три стакана подряд.

— Открывайте уж, — смилостивилась прессовщица.

Открыли пресс-форму.

— Ух ты!

— Вот это да! — воскликнули мы разом.

Нет, это невозможно описать. Надо было потрудиться столько же, сколько потрудились мы, чтобы понять наше ликование.

На столе лежала элегантная ярко-красная панель пеленгатора. В ее верхней части красовался наш фирменный знак и «Сделано в СССР».

Я оттолкнул Славку, открыл шкаф, набрал полный совок черной пластмассы и засыпал его в форму. Работал я лихорадочно. Скорее! Скорее! Вот уже поднимается термоплита, придавливается пресс-форма и новая панель лежит перед нами. Наделали мы их штук десять — красных, черных, синих, цвета слоновой кости. Но прав был Славка — красная маска смотрелась лучше всего.

Распрощавшись с прессовщицей, мы помчались к Фролову. Он внимательно рассмотрел панели.

— Вполне подходяще, поздравляю.

— Что делать дальше, Николай?

— Теперь вам надо сходить к зачистщицам пластмассовых изделий, убрать наплывы, подровнять панельки.

— Ты нас отведи к ним, — попросил Славка.

— Конечно.

Мы опять шли через весь завод вслед за Фроловым. Славка важно нес панели, аккуратно вложенные одна в другую, как стопку разноцветных тарелок.

Цех, в который мы пришли, оказался большим помещением, залитым светом. В нем было удивительно тихо и уютно. На окнах стояли комнатные цветы в горшках. За столами сидели зачистщицы в одинаковых синих халатах. Быстрыми уверенными движениями они брали из бункера пластмассовую деталь, несколькими движениями остро отточенного ножа срезали с нее «литники» — небольшие ножки, оставшиеся от отверстий, через которые расплавленную пластмассу заливали в форму.

— Это мы и сами можем.

Славка попросил нож у одной из работниц, выбрал из стопки самую красивую панель и хотел подровнять ее. Но Николай остановил его:

— Возьми лучше другую, похуже.

— Почему?