Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию

Появление подобной информации в интернете… дискредитирует всех охранителей. Более того, реакция на такие новости в информационном пространстве, где люди и так уже на взводе из-за падения обменного курса рубля, из-за цен на нефть и данных о рецессии в России, становится еще более гневной и резкой. Теперь все это нельзя списать на невинные шутки.

В других случаях Потупчик выражала свои требования к государству более отчетливо. Так, 3 сентября она призвала к конкретным действиям для ослабления растущей критики продовольственной инфляции, которая последовала за введением ответных российских санкций, наложивших запрет на импорт продовольствия из Европы и других регионов. Однако в целом отчеты показывают, что Потупчик прекрасно понимала, какую роль играет по поручению российского государства, но они с Прокопенко пришли к выводу, что Кремль сможет победить в онлайн-битве лишь при условии, что он станет учитывать не только опасения, озвучиваемые россиянами в интернете, но и некоторые ценности онлайн-мира, предпочитающего диктату способность к быстрому реагированию, а подавлению – умение идти на компромиссы. Таким образом, задачей Потупчик было не только переделать интернет по подобию Кремля, но и по возможности переделать Кремль по подобию интернета.

Несмотря на все проблемы и неудачи, упражнения Потупчик во фрейминге помогли ей достичь хотя бы частичного успеха. Хороший фрейм предполагает интернализацию людьми, которые используют его и считают частью собственной идентичности. Если плохие новости в интернете усложнили эту задачу при работе с конкретными вопросами, то существование группы “охранителей”, призванных защищать Россию и Путина в онлайн-пространстве, оказалось более эффективным. Пропутинские блогеры и комментаторы в социальных сетях с гордостью стали называть себя “охранителями”. Раздраженные оппозиционные блогеры и комментаторы в ответ начали именовать их “портянками” или “ватниками”. В процессе участники диспута переходили с одной стороны на другую, но в итоге информация в онлайн-мире стала более структурированной: теперь там были не только люди и места для формирования оппозиционной картины мира, но и люди и места, приверженные созданию одобренной Кремлем версии онлайн-реальности.

Глава 3. Русская весна

7 марта 2014 года Игорь Гребцов стал маленьким зеленым человечком.

Гребцов позвонил жене из города Славянска-на-Кубани, находящегося примерно в 2500 километрах от его дома на Урале, возле Керченского пролива, который отделяет Россию от украинского Крыма, и сказал, что не вернется домой к 8 Марта. Сначала жена решила, что он разыгрывает ее, и трижды перезвонила ему, чтобы удостовериться в его словах. Поняв, что он не шутит, она пригрозила ему разводом, но затем остыла. Он вернулся домой залечивать раны, полученные в танковом сражении на востоке Украины, только девять месяцев спустя.

Сообщив новости жене, Гребцов переправился в Крым с группой других мужчин, в основном ветеранов армии и резервистов, а также значительным количеством казаков, и поселился в гостинице. На следующее утро, как он сказал в интервью газете своего родного города, они отправились смотреть так называемый марш бандеровцев – митинг сторонников движения “Евромайдан”, которое свергло президента Украины Виктора Януковича¹. Гребцов с товарищами считали революционеров последователями украинского партизанского лидера Степана Бандеры, который боролся с советским и немецким господством на Западной Украине во время и после Второй мировой войны и который также периодически заключал союзы с СС и терроризировал еврейское население региона. Позже в тот же день Гребцов вступил в “ополчение” “маленьких зеленых человечков”, став участником тайной операции, которая привела к российской аннексии Крыма. К концу месяца он оказался в Донецке, главном городе восточноукраинского региона Донбасса, в центре конфликта, вскоре переросшего в гражданскую войну.

Как ни странно, именно несогласованность между тем, что он видел на российском государственном телевидении, и тем, что он читал на независимых украинских сайтах, в итоге подтолкнула Гребцова отправиться на войну, как он сам вспоминал в апреле 2014 года в интервью местной газете “Качканарский четверг”. “Когда видишь, что тут говорят одно, а там – совершенное другое, и тебе непонятно, что происходит на самом деле, то единственный способ разобраться – лично побывать на месте событий”, – сказал он.