Кто же мы

Николай Федорович быстро подъехал к кульману, и я подошел к нему. Там было схематично нарисовано в цвете несколько участков будущего поселения. И домики на рисунке были, и сады, и живой забор из разных деревьев, и пруды... Ну, в общем здорово, красиво все было расположено.

- В чем же ты усмотрела ошибку или неточности? - спросил Николай Федорович у ставшей рядом Галины.

- Солнца не нарисовал ты на картине. А когда б солнце нарисовал, то и тень рисовать надо было. А когда тень нарисовал бы, понял, что нельзя со стороны восхода деревья высокие сажать, грядки закрывать она будет. Их надо на другую сторону пересадить.

- Да? Возможно... Могла бы и раньше сказать. Но я пока только схематично расположил... А ты, Галина, значит и ребенка родить собираешься?

- А як же. Ты зарядку пока делай. А как на землю родную станешь, из катакомб своих выйдешь. Как я накормлю тебя с родимой земли выросшим, напою отваром целебным. А весна придет, увидишь, как на родной земле все оживает, расцветает, и свою силушку почувствуешь. Тогда и рожу я.

Галина снова присела на ковер у ног Николая Федоровича, положив ладони своих рук на лежащую на подлокотнике кресла руку старого профессора философии. Хоть и далеко не молодая Галина, но крепкая, пышнотелая и сильная, казалась даже нежной и красивой. Беседа их становилась все доброжелательнее, они словно погружались в какую-то философию жизни, а я стою как третий лишний в какой-то непонятности, потому и вклинился в разговор.

- Пора мне, Николай Федорович. Ехать надо. А то на самолет опоздаю.

- Так я мигом пирогов соберу, - встала Галина, - варенья в дорогу, мигом подвезу тебя.

Николай Федорович медленно встал с кресла, одной рукой оперся о стол, вторую протянул для прощания. Рукопожатие его руки было уже не старческим.

- Кланяйтесь от меня Анастасии, Владимир. И, пожалуйста, передайте ей. Обязательно победит у нас философия жизни. Спасибо ей.

- Передам.

Кто управляет случайностями?

С момента выхода первого тиража книги об Анастасии появилось немало разных статей ученых, характеризующих явление Анастасии. Во многих из них речь шла и обо мне. Когда я слышал или читал нелестные отзывы о себе, как правило, они если и выбивали меня из колеи, то ненадолго, на день, два, ну, максимум, неделю, в душе повозмущаюсь и забываю... Но в этот раз...

Один из читателей во время встречи в Москве передал мне аудиокассету. Он сказал, что на ней записан доклад, сделанный на научно-практической конференции руководителем исследовательской группы ученых, занимающихся изучением явления Анастасии.

Я прослушал аудиозапись через несколько дней. Услышанное с аудиокассеты было беспрецедентным. После того, как я осознал услышанное, оно не просто выбило меня из колеи, а казалось, навсегда уничтожило. Уничтожило, прежде всего, перед самим собой. Перед тем как прослушать эту кассету, я собирался в тайгу к Анастасии и своему сыну, но после того, как ее прослушал, в Сибирь не поехал. Здесь приведу то, о чем говорилось на аудиокассете с небольшим сокращением.

"Уважаемые коллеги, я представлю вам некоторые заключения и выводы, сделанные возглавляемой мной группой научных сотрудников на основе более чем трехлетних исследований явления под условным названием "Анастасия".

В своем докладе я буду пользоваться именем "Анастасия" не только для краткости изъяснения, но и потому, что исследуемое нами явление само представилось под этим именем. При этом не исключая возможность в будущем дать ему более точное и характерное научное определение. Сегодня это сделать затруднительно, ибо, по моему убеждению, мы соприкоснулись с "нечто", выходящим за рамки традиционных научных направлений и, возможно, современной науки в целом. Предварительно мы определили три направления исследования: достоверность изложенных в книгах автора В. Мегре событий, сами книги В. Мегре, реакция социума на книги В. Мегре.

Через полгода стало ясно, что достоверность или недостоверность изложенных в книге событий значения не имеет. Бурная, эмоциональная реакция большинства соприкасающихся с книгами В. Мегре читателей происходит вне зависимости от реальности описанных событий. Реакцию социума вызывают совсем иные факторы. Однако потраченное нами время, средства, интеллектуальный потенциал все же привели еще к одному интересному, на мой взгляд, заключению: желание отдельных людей, в том числе социологов и научных кругов, поставить под сомнение существование Анастасии, на самом деле нужны явлению.

Именно муссирование вопроса "существует - не существует" дало возможность явлению беспрепятственно проникнуть во все слои сегодняшнего общества. Отрицание существования Анастасии фактически нейтрализует противодействие ее намерениям. Если она не существует, то, соответственно, и нет объекта исследования, нечему противодействовать. Однако происходящая в обществе реакция на высказывания Анастасии свидетельствует о необходимости исследований, определения ее значимости и интеллектуальных возможностей.

Что касается достоверности излагаемых в книгах событий, то можно констатировать следующее: