Кто же вы, Северус Снейп? (СИ)

Он не дал ей договорить, закинув на плечо, как трофей и понес к столу.

— Вот сейчас покормлю тебя и покажу… путь просветления. И думаю не раз, — многозначительно прибавил он, похабно улыбаясь.

— Не много ли ты на себя берешь, о мудрейший. Не надорвешься ли? — съехидничала Нат.

Часам к двенадцати разделавшись с ужином и Северусом, сладко посапывающим после трех неслабых таких мастер-классов, она выскользнула из кровати и на цыпочках пробралась в библиотеку. Где со вчерашнего дня заботливо припрятала свою добычу. Выудив ее из тайника, она уютно устроилась в бархатном кресле и с невероятным трепетом открыла, наконец, первую страницу.

Часа через два Нат, откинув голову на высокую спинку кресла, думала о том, что Карло явно преуменьшил сложность литературного стиля автора. Помимо каких-то совершенно диких формул, которыми пестрела чуть не каждая страница, основной текст вообще смахивал на бред сумасшедшего.

Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от отвратительного послевкусия от прочитанного. Книга была небольшой, но за два часа она осилила, по-другому сказать нельзя, только пятьдесят страниц. И явно с ужасом думала об остальных трёхстах. Несмотря на то, что она уделила тексту достаточно времени, не торопясь проглотить все целиком, как обычно. Иной раз даже повторно возвращаясь к особенно непонятным местам, но даже после этого в голове не осталось ни строчки из того, что она только что прочла.

“Да-а… еба…тый Мастер оказался, что и говорить”, — Нат в недоумении вскинула брови. Спрятав книгу обратно в тайник, она поплелась спать.

Утром она злилась. Злилась от того, что категорически не хотела еще раз читать этот бред. Но Нат росла в семье, где было не принято бросать книги недочитанными. Так что она готовилась ко второму раунду Нат против «Мастера», оценивая результативность этого поединка явно не в свою пользу. Но Натали не привыкла сдаваться. Поэтому весь день пыталась психологически настроить себя на чтение. От чего вечером была раздраженная и злая. Нарычав на Снейпа, она уединилась в библиотеке и извлекла из тайника ненавистную книгу. Нат долго держала ее на коленях, никак не решаясь открыть. Но время поджимало, уже хотелось спать. Да и чувство вины перед незаслуженно облаянным Северусом, не давало ей покоя. Нат пыталась договориться с собой по-хорошему. Чтобы впредь не раздражаться по пустякам она решила, что будет читать в день по тридцать страниц. Десять дней — это не так много. Хотя, если посмотреть с другой стороны — десять дней психологического ада.

“Не забывай, ты сама этого хотела. Сейчас не время отступать. Возможно, прочитав больше, ты уловишь наконец суть, и дело пойдет быстрее”.

Но и через тридцать страниц, и даже через девяносто легче не стало. Единственное, чего ей удалось добиться, так это не раздражаться. Решив для себя, что это только ее проблема и никого она касаться не должна. Поэтому, как бы «Мастер» каждый вечер не выкручивал ей мозги, ни сексуальная жизнь, не аппетит Северуса не пострадали. Понежившись и расслабившись в объятиях любимого, она каждую ночь выскальзывала из кровати и шла в библиотеку, кипя от раздражения и гнева, проводила там долгие часы с чертовым «Мастером».

Гребаная книга помимо словесной белиберды была еще щедро сдобрена рисунками долбанного гения. Хотя Нат даже радовалась их количеству. Ведь это означало, что на этих страницах не было текста, который она переваривала с большим трудом. В последнее время она стала замечать, что у нее все чаще стала болеть голова. То ли от невероятного количества чужих шизофренических абстракций, занимавших ее сознание, то ли от того, что вот уже несколько дней ложилась спать далеко за полночь, да еще в прескверном настроении. Никогда еще чтение не было для Нат такой пыткой. Каждый раз, как она брала в руки книгу «Мастера», ее голова словно наполнялась битым стеклом, принося нестерпимую боль.

Но вот настал день икс, непрочитанными остались последние тридцать страниц. Несмотря на скорое избавление, она чувствовала мерзкий привкус поражения. Неужели книга таки одолела ее. Неужели у нее не хватило мозгов разгадать пусть заковыристый, но всего лишь ребус. Хотя, Мастер явно был сумасшедший и не факт, что в этой книге вообще есть какой-то смысл.

Она чувствовала, что каждый раз упускает что-то важное. Словно тончайшей белой нитью проходящее по всему тексту. Что-то едва заметное, как едва уловимый запах пробуждения, что появляется в воздухе, когда зима еще не ослабила свою хватку, но весна уже заявляет свои робкие права. Когда ты где-то подсознательно чувствуешь, что солнце светит чуть ярче, птицы поют чуть громче, а в душе распускается сирень. И хочется бежать, бежать, вдыхая полной грудью, чтобы ветер играл в твоих волосах. И душа, запертая в этом тленном теле, рвется на свободу, словно пойманная в клетку птица. Хочется взмахнуть руками и взлететь высоко-высоко, словно тебе мало, словно ты хочешь объять весь мир.