Кто зовет тебя

На этом интерес к моей персоне был потерян. Копылов схватил меня за локоть и оттащил в сторону: ни к чему мне было смотреть, как из полковника Ерина делают мальчика для битья. Да я и сама была этому рада. Такое зрелище предназначалось только для своих, в качестве профилактики.

– Видишь, Дося, что творится… – Опять это мерзкое прозвище. – Нам теперь обеспечено веселье на ближайшую неделю. Пока не найдем. А то и дольше.

– Кого ловить собираетесь? – спросила я, поглаживая локоть. Хватка у опера была железная.

– Ловят блох, Дося. Генерал сказал – маньяк. Значит, маньяка брать будем.

– Глупости. Впрочем, я обо всем напишу в заключении.

– В этом уже нет нужды. – Копылов улыбнулся: – Дело тебе не дадут. Чтоб не умничала.

– Зачем тогда вызвали?

– Чтобы ты сообщила генералу первое впечатление. А оно – самое верное. Он так считает. Значит, так оно и есть. Маньяк, Дося, ждет нас где-то в ближайших кустах. Я даже предполагаю в каких. – Он по-приятельски похлопал меня по плечу. – Спасибо, что приехала, с меня причитается, подруга… – И Копылов побежал получать инструкции по отлову маньяка.

Делать здесь мне было больше нечего. Мне оставалось лишь вызвать такси и ехать обратно домой. Вот только ноги сами понесли меня к кустам. Как будто там меня поджидал Фауст. И я пошла. Конечно, его там не было. Откуда бы ему там взяться? Он же не мог явиться, как в сказке, по моему хотению. Да не очень-то и хотелось.

– Простите…

Меня окликнул детский голосок. Я повернулась: передо мной стояла девочка не старше лет десяти, худенькая, невысокая, скромно и просто одетая. Красивые черные вьющиеся волосы, здоровый, чуть загорелый цвет лица, хорошенькая. Наверняка приехала откуда-то с юга – петербургские дети обычно очень бледненькие. За плечами у нее был рюкзачок; из кармана рюкзачка выглядывал плюшевый мишка, старый и ободранный.

Было странно видеть ее здесь: на дворе почти стемнело, а она гуляет одна, совсем ребенок. Куда родители смотрят?

– Простите, – повторила она. – У вас не будет десяти рублей, на мороженое не хватает?

Не люблю попрошаек. И тем более не люблю, когда ребенок манипулирует взрослыми, чтобы получить то, что ему хочется. Если у меня когда-нибудь будут дети, не скоро, конечно, они будут воспитаны по-другому.

– Ты где живешь?

– А вот… – Девочка кивнула в сторону ближайшего жилого корпуса.

– Почему ты в такое время на улице?

– Ой, у подружки задержалась.

– Будь осторожна, здесь у вас… – Я осеклась. – Хулиганы ходят.

– Хорошо, буду… Так вам не жалко?

Я протянула монетку. Девчушка сказала «спасибо», и, вполне счастливая, побежала к магазину «24 часа». Плюшевый мишка трясся в кармане рюкзачка.

А я осталась одна. Мысли были нерадостные. Я думала, что хуже всего, когда ты бессилен перед глупостью. Но еще хуже – если ты знаешь, что все понимают, что делают глупость, и все равно ее делают. И плевать им на заключение криминалиста! «А не погорячилась ли я, бросив врачебную карьеру? – подумала я. – Может, попроситься назад? Наверняка возьмут».

– С этим не стоит спешить, – раздался у меня за спиной знакомый голос.

Как же я обрадовалась этому голосу! Фауст стоял как изваяние. А я чуть было не бросилась к нему на шею. Наверное, он заметил мое движение. Впрочем, как бы он заметил? Ведь он же слепой. Надо было что-то сказать, и я сказала:

– Рада вас видеть.

– Конечно. Вам же этого хотелось, эксперт Чернова.

Он не спрашивал, он сообщал факт. И возразить на это мне было нечего.

– Меня отстранили от дела. Они не хотят, чтобы я дала заключение по этому трупу.

– Но вам уже что-то известно.

Я кивнула.

– Расскажите подробности.

Я постаралась кратко пересказать то, что успела заметить. Лицо Фауста оставалось неподвижным. Да и черные очки меня сильно раздражали. Я старалась не смотрела на них…

– Известно, кто жертва? – спросил он.

– Мне не сообщили фамилию.

– Меня не фамилия интересует.

– Род деятельности? Ночная бабочка, – вырвалось у меня невольно. – Во всяком случае, мне так показалось. Размалеванная кукла.

– Живет в ближайших домах?

– У меня нет данных.

– Вспомните, что вы видели.

И тут я сделала то, чего никогда себе не позволяла: стала выдвигать предположения.

– Наверняка из дома выскочила! – вырвалось у меня.

– Почему вы так решили?

– На ней стоптанная домашняя обувь и застиранная футболка. Накрасилась, а переодеться не успела. Кто-то позвал ее…

– Великолепно! – удовлетворенно кивнул Фауст. – Это я и хотел услышать. От вас.

Не знаю, может, я на самом деле чувствительна к похвале. Одобрение Фауста мне было приятно услышать. Оно подействовало на меня как плитка шоколада, если я позволяла себе съесть кусочек. У меня даже настроение улучшилось.

– Что мне теперь делать?

– Ждите. И будьте готовы… – В очках Фауста блеснул случайный отсвет.

– К чему? – попыталась я уточнить.

Он повернулся, чтобы уйти.

– И это все? – спросила я его в спину.

Фауст повернул голову:

– Буду нужен – зовите.

– Как звать?! – спросила я не лучше последней дурочки. – Звонить? Так у меня нет номера вашего телефона.

– Как звали сейчас, – сказал он и скрылся в темноте, за кустами.