Куба далеко? Куба рядом! 1978

Я тоже не менее, а может быть и более, тяжело вздохнул и сказав: — До свиданья, — направился на выход, прикидывая в уме всю грандиозность, масштабы и последствия грядущей катастрофы. У меня не было ни малейшего сомнения, что на этом честном собрании товарищей по организации, в которой, к слову, я не состою по некоторым техническим причинам, меня тупо попробуют распять. Уверен заседание будет сфабриковано и превратится в дикий фарс, на котором, чтобы я ни сказал, чтобы ни ответил, какие бы аргументы и доказательства честных намерений не привёл, всё моё выступление и призывы беспристрастно разобраться, будут тупо проигнорированы и пропущены мимо ушей, ибо главное там будет не поиск истины, а публичная порка. Н-да… И всё бы ничего, пусть порют, раз нравится и задание получили, но вот Кубы мне, после такой экзекуции, точно не видать, как своих ушей.

Нет, конечно, в рукаве у меня есть пара козырей. Возможно, сейчас имеет смысл попробовать разыграть один из них? Например — Армен. А Армен — это такой тип, у которого много где завязки есть. Вполне возможно, что если всё правильно ему преподнести, то сможет помочь. Хотя… Нет. Наверное, нет, а точнее — точно нет! Втягивать его в это дело — это равносильно кидать под несущейся поезд. Если те, кто устроил это судилище смогли запугать даже двух замов министра, то что им стоит разобраться с простым служащим обычного горкома, пусть даже он и не особо простой. Так что нет, Армен отменяется. Тем более я ему ещё песню про Фреди не спел.

А значит мне нужен другой защитник. Тот, кто более сильный и кто способен противостоять тёмным силам желающим съесть самого светлого и хорошего меня. Щёлоков? Н-да. Этот может, ибо является одним из сильных мира сего. Всесильный министр МВД СССР — это вам не служащий горкома. Тут сверхтяжеловес, который к тому же уже противостоит Андропову — председателю КГБ СССР. И пока, к слову сказать, с главного милиционера страны даже ни одна пылинка не упала. Конечно, эти пылинки посыплются чуть позже, потом, но будет это только после смерти товарища Брежнева в 1982 году. А пока фигура министра МВД более чем монументальна и мою проблему он может решить в лёт. Но вот вопрос: как ему об этом сказать? Как попросить о помощи?

«Здрасьте, Николай Анисимович. Я — товарищ Артём — пришелец из будущего, что Вам подмётные письма уже несколько месяцев шлёт. Помните меня? Так вот — это и есть я. Я вот Вас о чём хочу попросить: я «Хищника» хочу снять на Кубе, а меня на собрании хотят пресануть комсомольцы. Да и замминистра шалят. Помогите, пожалуйста, по-свойски, а я уж, не сомневайтесь, отблагодарю, как отобьюсь. Например, из ноутбука какой-нибудь ещё важной инфы стратегического характера смогу подкинуть. Ну как? Пойдёт такой обмен?». Н-да… Вряд ли. Скорее всего не пойдёт. Да и как я с ним встретиться-то смогу? Где? А если даже вдруг и сумею исхитриться и подкараулю, то меня сразу сцапает, если не наружка, то охрана. Это монстр, а не слесарь. К нему так просто не подпустят… Если же попробовать с ним связаться по телефону — по нашему каналу связи, то это возможно будет осуществить теперь только в середине января. Ещё есть вариант попробовать связаться с министром через его жену. Как в прошлый раз — найти возможность и передать письмо. Их адреса проживания я знаю и найти шанс для передачи вероятно возможно. Но это будет долгий процесс. А заседание через два дня. Поэтому, как не жаль, а министр тоже в этом деле мне не защитник. Н-да… Кто ещё у меня есть из сильных мира сего, кто не побоится вступить в неравный бой? «Тройка +» — нет, эти тут не канают — съедят и даже косточек не останется. Мама? Она да. Мамуля может заступиться и без вопросов навалять люлей всему свету. Но такое оружие не гуманно применительно сразу ко всему человечеству, ведь с виновными могут пострадать и невинные. Толерантность, ёлки-палки. Эх… Тогда кто?» — взялся за ручку двери и обернулся попрощаться ещё раз. Посмотрел на всё ещё мучающегося с папкой парторга — никак не может узел развязать, а потом, подняв глаза в верх и посмотрев на портрет Генерального секретаря, обалдел от посетившей меня идеи, поморгал и спросил в слух: — Может быть тогда Вы?

— Что? — не понял хозяин кабинета, подняв на меня глаза.