Куба. Страницы истории

Вскоре произошел загадочный взрыв на американском крейсере «Мэн» (15 февраля 1898 г.). Военно-морской министр США Т. Рузвельт, сторонник агрессии против Кубы, несмотря на предложение испанских властей провести тщательное расследование причин взрыва, запретил привлекать испанцев к расследованию^{71}. Гибель корабля стала использоваться для разжигания в США антииспанских настроений и для подготовки общественного мнения к войне. Сенат выделил дополнительные средства на военные расходы. Начало войны являлось вопросом считанных дней. Об этом свидетельствовала и любопытная телеграмма газетного магната Херста своему гаванскому корреспонденту, ранее сообщавшему, что «войны не будет»: «Гавана Ремингтону точка Прошу оставаться на месте точка Вы даете фото я даю войну точка Херст»^{72}. И американский империализм действительно «дал» войну.

Вопреки заявлению конгресса США (19 апреля 1898 г.) о том, что народ Кубы по праву должен быть свободным и независимым и что США готовы предоставить ему самоуправление после установления на острове мира^{73}, американские войска не только высадились на Кубе, но и ввели там с января 1899 г. оккупационный режим.

Началась война за передел мира, война империалистическая как со стороны Соединенных Штатов, пытавшихся захватить колонии, так и со стороны Испании, стремившейся удержать в колониальной зависимости Ky6yj Филиппины и Пуэрто-Рико^{74}.

Успешной высадке американского десанта способствовала поддержка операции с берега Освободительной армией, которая приняла на себя основной контрудар испанских войск (армия США была хуже вооружена, чем испанская, мало приспособлена к климатическим условиям острова и не отличалась боевой выучкой). Испанский генерал Л. Линарес, командовавший обороной Сантьяго-де-Куба, отмечал: «Без помощи кубинцев янки никогда бы не смогли высадиться. Помощь восставших была велика…»^{75}. Однако после сдачи города вместо испанского флага на губернаторском дворце был поднят американский. Командующий американской армией генерал Шафтер запретил кубинцам войти в город, оставив там на своих местах всех испанских чиновников.

Все это помогло патриотам увидеть истинные цели американских «союзников». Генерал Гарсиа направил Шафтеру письмо, в котором писал: «Я искренне сожалею, что более не могу выполнять приказания моего правительства, обязавшего меня действовать заодно с Вашими войсками, и поэтому я увожу своих соратников в глубь острова»^{76}. Одновременно Гарсиа подал генералу Гомесу прошение о своей отставке. Главнокомандующий прекрасно понимал Гарсию, ибо он также не проявлял никакого желания вести переговоры о сотрудничестве с оккупантами, тем более что Освободительная армия была вполне боеспособной.

На дальнейшее поведение Гомеса и других честных военачальников, не искушенных в серьезной политике, заметное влияние оказали такие политические деятели, как Эстрада Пальма и его единомышленники по Правительственному совету. Эстрада Пальма, будучи в то время руководителем Кубинской революционной партии, счел возможным объявить о ее роспуске 21 декабря 1898 г. Кубинские патриоты понесли непоправимый урон: они лишились в довольно критический момент для дела освобождения своего главного мобилизующего и руководящего политического центра. Именно следуя примеру упомянутого «революционера» и не видя перед собой ясной дальнейшей цели, Гомес подписал приказ о роспуске Освободительной армии — ведь Правительственный совет республики, пытаясь найти общий язык с американским командованием, предложил армии прекратить всякие военные действия. Тем самым был допущен серьезный политический просчет: страна отдавалась во власть оккупантам без получения со стороны США каких-либо гарантий по обеспечению независимости Кубы.

Сильное давление в момент принятия решения о роспуске армии патриотов оказал на Гомеса эмиссар президента США Роберт Портер, который сумел добиться согласия Гомеса на такой шаг, пообещав выплатить Освободительной армии 3 млн. песо для оказания помощи ее бойцам.

Однако решающими здесь были, конечно, иные факторы и среди них переход на сторону оккупантов имущих слоев кубинского общества. Как справедливо указывает советский историк Л. Ю. Слезкин, «в выборе между республикой, зависимой от США, и республикой, которая могла родиться только в чрезвычайно трудной и разорительной войне с американцами, слабая кубинская буржуазия в большинстве своем согласилась на первое»^{77}.

«СОЗРЕВШИЙ ПЛОД»

1 января 1899 г. последний испанский солдат покинул территорию острова Куба. Там устанавливался военно-оккупационный режим США. Военную администрацию возглавил генерал-губернатор Л. Брук, которого на этом посту в декабре того же года сменил убежденный аннексионист Л. Вуд.

В качестве основной задачи, которую поставили перед ним правящие круги Вашингтона, была задача постепенного превращения Кубы в колонию США. Подобная политика осуществлялась как путем экономического закабаления, так и идеологического проникновения.