Куба. Страницы истории

15 апреля 1961 г. самолеты Б-26 американского производства подвергли бомбардировке мирное кубинское население в Гаване, Сан-Антонио-де-лос-Баньосе, Сантьяго-де-Кубе. Налет преследовал две цели: морально воздействовать на кубинцев и уничтожить на аэродромах и без того незначительное число самолетов, которыми располагали революционные ВВС. Воздушные пираты прикрывались фальшивыми кубинскими опознавательными знаками.

Варварское нападение всколыхнуло народ.

16 апреля в Гаване состоялся многолюдный митинг по случаю похорон жертв бомбардировок. Выступая на нем, Ф. Кастро впервые заявил, что кубинская революция — «это социалистическая, демократическая революция обездоленных»^{198}. Участники митинга поклялись защищать социалистическую революцию до последней капли крови. Всем было понятно, что бандитский воздушный налет лишь прелюдия к более серьезным событиям.

В ночь на 17 апреля 1961 г. патруль народной милиции передал по рации из района Плая-Хирон: «Их много. Мы сражаемся, но не сможем продержаться долго, быстрее высылайте подмогу…»^{199}. Так началась интервенция против революционной Кубы.

Полторы тысячи наемников, обученных на базах США, подошли на американских транспортных судах к южному берегу острова. Они высадились в районе Плая-Хирон и Плая-Ларга. Во внутренние районы страны был направлен воздушный десант. Операция осуществлялась под прикрытием военных кораблей и самолетов США. Высадкой десантов руководили офицеры американской морской пехоты, одетые в ту же форму, что и наемники. В распоряжении интервентов имелись танки, самолеты, орудия разных калибров, минометы, огнеметы и другое вооружение. Тем не менее самоотверженные действия бойцов народной милиции затруднили продвижение агрессоров в глубь острова, а с прибытием в район боев частей Повстанческой армии они были остановлены.

Кубинский народ проявил стойкость и героизм. Сражавшихся бойцов поддержало население района, подвергнувшегося нападению. В те тяжелые дни страна превратилась в неприступный военный лагерь. Внутренняя контрреволюция была парализована решительными действиями органов госбезопасности и комитетов защиты революции — массовой организацией, созданной осенью 1960 г.

Всего около 70 часов потребовалось кубинским армейским подразделениям, чтобы разгромить группировки наемников. Значительное количество военной техники и снаряжения составило трофеи победителей.

Вспоминая позднее о былых сражениях, Ф. Кастро говорил, что быстро нейтрализовать, а затем и покончить с интервентами кубинцам помогли современные танки, пушки и зенитные орудия советского и чехословацкого производства^{200}. Это действительно явилось крайне важным обстоятельством, ибо агрессоры были вооружены до зубов, в их распоряжении находилась самая разнообразная военная техника, которой зачастую управляли американские офицеры. Например, у четырех убитых летчиков, принимавших участие в воздушных боях на Плая-Хирон, нашли документы, свидетельствовавшие об их принадлежности к ВВС США.

В те дни в правящих кругах Вашингтона шли горячие дебаты: что делать дальше? Вблизи от кубинских берегов стояли корабли американского флота с морскими пехотинцами на борту. На авианосце «Рэндольф» находилось 100 реактивных истребителей. И все же США воздержались от прямой агрессии: сказалось решительное предупреждение СССР правительству Соединенных Штатов, солидарность народов мира с революционной Кубой, стойкость и мужество кубинского народа и его руководителей.

Значение победы кубинского народа на Плая-Хирон огромно. Империализм понес серьезное поражение в западном полушарии. Трудящиеся Кубы продемонстрировали высокое мужество и стойкость в деле защиты завоеваний революции. Вот отрывки из писем погибших, воспоминания о них родных и близких, собранные в книге кубинской журналистки Хустины Альварес. Нельзя без волнения читать эти страницы…

Сестра рабочего Хесуса Гарая, курсанта школы милиции, вспоминает: «Мы жили очень бедно. Хесуса никогда не покидало чувство вины за смерть матери, которую мы не могли лечить, так как у нас не было денег… Прощаясь со мной, он сказал, что не боится потерять жизнь, защищая революцию, потому что он знает — его дети и дети других рабочих будут жить лучше нас…».

Рассказывает мать Бенхамина Морено, милисиано — бойца народной милиции 116-го батальона: «Мама, — говорил он мне, — посмотри, какую фабрику строят рядом, и я там буду работать. Это ведь наша революция, революция бедных, мы все ее должны защищать…».

Вот слова матери Даниэля Эрнандеса, молодого крестьянина из 123-го батальона милиции: «Сын мой с ранних лет работал в поле. Когда победила революция, он, как и все мы, не умел ни читать, ни писать, хотя уже был взрослым. Он знал, что теперь он тоже станет грамотным…»^{201}.