Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

С огромным трудом перебарывая слабость тела и превозмогая головную боль, я пытаюсь проверить себя на сохранность. Однако на полу это делать неудобно. Надо найти какуюто точку опоры помимо холодного земляного пола, на котором лежу, и определиться точнее, где же я нахожусь и что со мной.

Я пополз вперёд, куда вперёд, не знаю, главное сейчас – это упереться во чтото. Рывок! Ещё один! И ещё! Руки шарят по воздуху и раз за разом натыкаются на пустоту. Мне становится страшно, кажется, что я уже умер и попал в некое чистилище или ещё какое хреновое местечко, где мне не рады.

Но вот ладонь с размаху шлепает по чемуто твёрдому. Рецепторы пальцев передают ощущения в мозг, и тот, нехотя обработав поступившую информацию, выдает знание о том, что передо мной деревянная стенка. Очередной рывок по покрытому мокрой травой, костями, мусором и непонятной липкой слизью земляному полу. Вслед за руками в стену упирается голова, и, напрягшись, я смог облокотиться о неё, развернуться и опереться спиной о доброе дерево, которое еле слышно пахнет сосновой смолой.

Все эти труды не пропали даром, и, посидев некоторое время без движения, я снова попробовал разобраться со своим многострадальным телом. Руки свободны и не сломаны. Но работают с трудом. Пальцы ног шевелятся. Значит, и здесь никаких серьёзных травм. Тело ломит так, как если бы меня сильно избивали. Скорее всего, так оно и было. Голова попрежнему болит и плохо соображает. На затылке несколько крупных шишек. Пара зубов во рту шатается. Язык прикушен и распух. Напрягая мышцы лица и проведя по нему грязными руками, я удостоверился, что нос не сломан, но сильно разбит. Губы похожи на две лепешки. Глаза не открываются по той причине, что с рассечённого лба на них натекла кровь и, застыв, образовала твёрдую корку.

«Вот это ты погулял, Саша», – подумал я, вспомнив своё имя.

Итак, что имеется в остатке? Я – Александр Мечников. Вне всяких сомнений, меня зовут именно так. Вроде я офицер чегото и когото. Шёл со своими людьми. Куда именно? Пока не вспомнил. Нас догоняли злые уродцы. Вместо чётких лиц память выдала несуразные серые маски. Мы с ними дрались и отогнали, но они не отступили и продолжили нас преследовать. Всё шло неплохо, пока не подранили паренька, который бежал в самом конце строя. Мы, то есть я, четверо бойцов и собака, вернулись за ним. Какая собака? При чём здесь собака? Туман. Листаю книгу памяти дальше.

У паренька, которому стрела попала в бедро, шансов на выживание не было. На него насели дикари, он хотел подорвать себя гранатой, но не успел. Ему скрутили руки и отобрали смертоносное металлическое яйцо. Пока его крутили, налетели мы. Четверо бойцов и собака остались против нескольких сотен врагов. Помню, что дрались мы жестоко и что я отдал приказ отходить, а воины меня не послушали и стояли рядом до конца. Затем вернулись наши основные силы. Была стрельба, много крови и жестокая рукопашная схватка в какомто овраге. Мы победили, дикари опять отошли. А дальше ещё один провал в памяти. Снова бег, группы рассыпаются по лесу, и уже ночью получается так, что я остаюсь совершенно один. И только верный пёс, имени которого я никак не могу вспомнить, попрежнему рядом со мной.

Разумный пёс и человек бредут по лесу, движутся к городу. Что за город? Серая муть. Под утро на нас налетели «зверьки», настолько хитрые и опытные разведчики, что их даже пёс не почуял. Снова прореха в воспоминаниях, но есть кусочек, где раненый Лихой (вот, пса зовут именно так, никак иначе) скулит и, припадая на разбитые лапы, пытается скрыться в лесу, а меня волокут по земле и постоянно избивают. После этого долгая тьма, ощущения, как если бы меня несли на себе и везли на тележке. И вот я очнулся.

Чем дольше я сидел у стены и перебирал воспоминания, тем больше всплывало мелких деталей и подробностей. Из них, подобно мозаике, складывалась картина произошедшего между нашим отрядом и дикарями боя. Трупов мы наваляли немеряно, боезапаса извели по половине боекомплекта, а дикари не отступали, шли за нами по пятам. Вечер и ночь прошли в движении. Под утро ранили Луку Бастико, и он, сопляк такой, решил поиграть в героя, про своё ранение промолчал и остался на месте. Отсутствие паренька заметили, отбили его, и «зверьки» снова умылись кровью. Однако к ним подошла помощь, всё же стойбищ рядом немало, и преследование продолжилось. Отряд миновал Заокский городок, когда снова произошёл бой и некоторые группы наших воинов оказались отрезаны от основных сил. Своих братьев по оружию удалось деблокировать, но при этом отряд распался на несколько частей. Так мы с Лихим оказались вдвоём посреди незнакомого леса.