Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

– Мне служить всего две недели осталось. Как буду свободен, так на охоту за Геной Симаковым отправлюсь. Сам жить не буду, а гниду эту достану. Матерью своей, которой не видел никогда, клянусь, что убью этого подонка. Если у меня не выйдет, хочу, чтобы им ктото из вас занялся. Вы как?

– Согласен, надо гада завалить, – подтвердил я. – Если у тебя не получится, я в работу включусь.

– Да, смерть предателю! – Это отозвался Север.

– Полюбому, а за своих братков посчитаться надо, – соглашается Бурый.

– Раз так, то пошли собираться, завтра возвращаемся в бригаду.

Такими были эти дни. Прищурившись, я посмотрел на весеннее солнышко, выглянувшее изза туч, и ещё раз погладил овчарку по голове. Из палатки вышли Север и Бурый с рюкзаками на плечах, и одновременно с ними появился Исмаилага, ходивший в госпиталь.

– Как комбат? – Я встал с лавочки.

– Нормально, пытается разговаривать. Врачи говорят, что знахарь пятигорский, который им занимался с самого начала, просто чудо сотворил, и ему не придётся руку отрезать. Для строя он теперь не годен, но жить сможет вполне нормально. Теперь ему главное отлежаться, слишком много крови потерял и контузия сильная.

– А самто он что говорит?

– Речь у него ещё нечленораздельная, но я ясно разобрал слова «удача» и «рад».

– Что обоз?

– Только нас и ждут. Пошли.

Рюкзаки на плечи – и вперёд. Конный обоз, пять десятков телег, отправляющийся в Конфедерацию, в самом деле уже был готов отправиться в путь. Мы заняли места на одной из повозок, раздалась команда старшего колонновожатого, которому здесь все подчинялись, и мы направились домой. От всего батальона, не считая раненых по госпиталям и тех, кто был в Павловской, нас оставалось четверо, и для нас четверых война была окончена. Настроение не очень, и радоваться особо нечему, но нам повезло, мы выжили и хотели жить дальше, мы были молоды, и перед нами была вся жизнь.

Мечник

Глава 1

Кубанская Конфедерация. Станица Павловская.

15.11.2061

Майор Черепанов, затянутый в тёмнозелёный армейский камуфляж стройный брюнет, оторвался от ноутбука, на котором чтото печатал, поднял на меня взгляд и спросил:

– Может быть, всё же останешься?

– Нет, командир, для себя я уже всё решил. Хватит, свой пятилетний контракт отработал честно, а теперь на вольные хлеба хочу уйти. Деньги есть, связи имеются, да и подругу мою, что за морем, в Трабзоне с ребёнком осталась, сюда перетянуть хочу. Построю дом в Гвардейском, отдохну, а там уже и решу, чем заняться.

– Ну, раз так, значит, иди своей дорогой и не отступай. Однако если захочешь вернуться, то прапорщика я тебе в бригаде сразу пробью и в военное училище отправлю. У нас офицеров не хватает, да и с хорошими сержантами проблема. Сам всё знаешь.

Да, это я знал. После похода на Кавказ, где наш экспедиционный корпус умылся кровью, потерял более шестидесяти процентов личного состава и всё тяжёлое вооружение, от нашего гвардейского батальона спецназа в строю осталось только четыре человека. Мы вернулись в станицу Павловскую, где находился базовый лагерь нашей славной Четвёртой бригады, некоторое время отдыхали, и началась обычная служба. Президент Симаков, по сути диктатор нашего государственного образования под названием Кубанская Конфедерация, приказал восстановить наш батальон, и понеслись деньки один за другим.

Мне, самому обычному гвардейскому сержанту Сане Мечникову, дали под командование группу молодых разгильдяев, готовых послужить родине, и за год с небольшим я постарался сделать из них настоящих бойцов. Думается, это у меня получилось очень хорошо. Все пятнадцать человек, находившихся у меня под началом, стали настолько лютыми бойцами, что их даже свои сослуживцы немного побаивались, и не важно, новобранцы или ветераны, всё едино. В душе я гордился этими парнями и передал им всё, что знал и умел сам, а может, даже чуточку больше, поскольку не скупился и за небольшое вознаграждение нанимал в бригаде инструкторов, которые в какойлибо военной специальности понимали и знали больше, чем отслуживший пять лет сержант.

Завтра заканчивался мой пятилетний контракт, который я в своё время подмахнул не глядя. Я попрощаюсь с парнями, прошедшими со мной очень многое, с бойцами моей группы и с нынешним командиром батальона. Что будет потом? Над этим вопросом я размышлял часто. Но на какой путь мне встать, так до конца и не определился. И не потому, что были какието сомнения, а по той простой причине, что я знал: строить долгосрочные планы в нашем изменчивом мире бесполезно. Человек, в данном случае я, может размышлять о чём угодно, но куда кривая его судьбы вывезет, предугадать нельзя. Впрочем, я верил в свою счастливую звезду и хотел надеяться только на лучшее. Впереди свободная жизнь, игра начинается, но уже сейчас у сержанта Мечникова есть некоторые планы на будущее и несколько козырей в рукаве.