Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

Наступил «день X», и собранные в ударный кулак части гвардии и войска быстрого реагирования, более трёх тысяч бойцов при поддержке бронетехники, придерживаясь автомагистрали М29 РостовБаку, двинулись на север зачищать территорию бывшего Донского Царства от «беспределов». Как там говорил по радио президент Симаков: «Вперёд, мои воины! Пробейте дорогу к городу, где находятся в блокаде десятки тысяч мирных граждан, желающих присоединиться к нашей Конфедерации, оплоту цивилизации в мире хаоса! Смерть „беспределам“! Пленных не брать!» Красиво сказал, правильно и по существу, сразу видно, что наш человек. В общем, команда дадена, время засечено, поехали. Хотя поехали – это я загнул, конечно, в основном всё же пешедралом тронулись, а вот стройбригады, прокладывающие дорогу сразу за нами, под охраной территориалов, те да, на машинах, конными обозами и по железнодорожной ветке передвигались, но не быстро.

От станицы Кущевской, нашего крайнего пограничного форпоста, до самого Батайска шла нейтральная и никем не заселённая земля, и день сменялся днём, а мы, как на учениях, продвигались по разрушенной и заросшей кустарником автостраде. Всё было спокойно, но мы не расслаблялись, поскольку первая рота, бродившая по пограничным территориям этой зимой, неоднократно наблюдала массовые миграции кочевников в сторону Дона, так что рано или поздно, а нам придётся с ними переведаться.

Надо бы объяснить, кто же такие кочевники«беспределы», против которых, собственно, и велась военная кампания, в которой я принял непосредственное участие. После того как минуло Чёрное Трёхлетие – да будь проклят тот мудак, который распылил вирус чёрной оспы, – многие люди, уходя от кровавого хаоса, царившего в городах, скрылись в заволжских лесах. Рыли землянки, норы, выживали, как могли, и это у них получилось. Буквально за дватри поколения они размножились, но при этом и деградировали сильно, превратились в животных, повинующихся инстинктам и похерившим здравый рассудок. Какая там письменность, образование, мораль, закон или ещё чтото, главным для них стало выживание. Охота, собирательство, мародёрка, а в голодные годы и каннибализм – вот основные занятия, которыми они жили сорок лет подряд.

Однако в 53м году по неизвестной причине их одичавшие первобытные племена вывалились из Заволжья и двинулись в нашу сторону. Первоначально, пройдя по Сальским степям и обогнув озеро Маныч, они вышли на наше пограничье, но под Белой Глиной, куда срочно был переброшен Первый гвардейский батальон, передовую орду разнесли в пух и прах, а идущие за ними вслед, почувствовав слабину Ивана Седьмого и его армии, развернулись на Ростов. И вот прошёл всего год, и от Донского Царства остались лишь ошмётки, которые наш президент решил к себе поближе подгрести, а три орды, с центрами в Батайске, Зернограде и Сальске, нависали над нашими северными и восточными границами.

Както я слушал по радио выступление одного умника из столицы, который долго разглагольствовал о «беспределах». Времени на это угробил час и вывод для себя сделал только один – ни черта этот чувак, называющий себя учёным, не знает, а первобытные племена кочевников, прозванных за жестокость и цинизм «беспределами», никакие не люди, а самые настоящие хищники на двух ногах. Причём нормальное хищное животное никогда не берёт больше, чем ему нужно, а эти меры не знают и без всякой пощады истребляют не только животный мир, но и всех людей, которых встретят на своём пути. Каннибалы, ёлкипалки, кормовую базу истребили, покочевали дальше.

Никто не мог понять их феномена – как всего за сорок с лишним лет люди смогли так измениться. Для себя я отнёс их в разряд бешеных зверей, которые подлежат немедленной ликвидации, тем более что моя задача проста – пойти вперёд и поубивать всех, на кого мне командир укажет. Война начинается, и у меня есть в ней чётко обозначенная роль солдата Кубанской Конфедерации, который должен поменьше думать, побольше стрелять.

К городу Батайску, который прикрывает Ростовпапу с юга, мы вышли через десять дней. Вот здесьто и зарубилась кровавая каша, причём первыми бой начали не мы, а сами кочевники. Уже на подходе, километрах в десяти от посёлка Пятихатки, навстречу нашей роте, которая была авангардом боевой гвардейской группы, вывалилась начавшая миграцию орда – небольшая, чуть больше тысячи человек, и в большинстве мужчины.

Как начался бой, толком не помню, и могу сказать честно, что, если бы не было рядом со мной ветеранов, переживших не одну мясорубку, может, я растерялся бы и побежал. Рассыпавшись тройками, как в поиске, наша третья группа двигалась вперёд, слева нас прикрывала первая группа, справа – вторая. В какойто момент гдето впереди затрещал кустарник, послышался чавкающий топот множества бегущих по болотным лужам людей, но я этому внимания както не придал, подумал, что это стадо диких кабанов рыщет в поисках сочной весенней осоки с места на место.

– К бою! – первым, как ему и полагается, сориентировался Черепанов.