Кубанские зори

«Автобиография.

По наймам ходил, по кулакам с 14 до 18 лет, после чего начал учиться по каменной работе возле отца. Служил в царской армии два года с половиной, рядовой. После царской армии вступил в Красную гвардию, 1918 г., 15 мая. После Красной гвардии перешел в Красную армию при 10-й колонии 4-го полка конной разведки Таманской армии. Переходил Кубань. Перешел пески. Перейдя пески, прибыл в Астрахань. В Астрахани попал в 33-ю Кубанскую дивизию. С Астрахани двинулись на восстание в Донскую область. С Донской области — в Воронежскую губернию. С Воронежской губернии начали наступать на Кубанскую область. В то время я перешел с 33-й Кубанской дивизии в 4-ю Кубанскую конную бригаду, которая перешла в распоряжение 1-й Конной армии.

Когда забрали Кубань, то меня отпустили на 7 суток в отпуск домой. Пробыл я свой срок, возвратился в свой полк, где в скором времени двинулись на польский фронт. Нашу бригаду перевели в то время в корпус Гая. Продвинулись мы под Варшаву, где неизвестно каким образом рухнул фронт, и интернировались из Восточной Пруссией в Германию, где попался в лапы буржуазии. Трудно было переносить ужасный голод среди буржуазии, но через восемь месяцев пришлось все-таки возвратиться в Россию.

Когда возвратились в город Грозный, оттуда демобилизовали домой. Приехал я домой 15 июня. Первая должность, помимо отряда, заместитель земельного отдела и заведующий административным отделом. Где и выполнял точно и беспрекословно все распоряжения высших властей. А самое главное, вел ожесточенную борьбу с бело-зеленой бандой, не отдыхая и не проводя лишнего времени, за что имеется аттестат из штаба батальона Славянского отдела, за горячее участие по борьбе с бандой. И следующий аттестат имеется от аппарата уполномоченного ОГПУ т. Малкина за горячее участие по борьбе с бело-зеленой бандой. В белой армии не служил, а в Красной армии служил, и все задания выполнял беспрекословно. В настоящее время занимаю должность младшего милиционера при станице Староджерелиевской. Кандидат РКП(б) Староджерелиевской ячейки.

Вот вся та моя автобиография, которая имеется у меня с 1918 и по 1925 год.

К сему Фурса».

После изъятия оружия на квартире у Фурсы рябоконевцы решили расправиться с Михеем Шевченко за то, что после добровольной явки из камышей слишком уж усердствовал в помощи красным по вылавливанию одиночно скрывающихся там людей, с которыми затем жестоко расправлялись. Рябоконевцы окружили дом Шевченко и, не найдя его самого, подожгли. Станичники, не зная о том, что дом подожжен повстанцами, бросились тушить пожар, но были остановлены пулеметной очередью из тачанки. С Михеем Шевченко на этот раз не рассчитались. Он был кем-то убит позже. И снова рябоконевцы ушли в плавни, не встретив никакого сопротивления станичного ЧОНа.