Кубик 6

Они шли несколько дней. Иногда ели рыбу, иногда речных омаров. Кипятили воду в жестяной коробке. Попадались деревья с хлебными грушами, грибы и ягоды. Мелкие протоки между островами переходили вброд. А когда дошли до основного глубокого русла, то увидели шалаш из камышовой травы и человека на берегу, который ловил рыбу.

57

Человек ловил рыбу, поэтому назывался рыбак.

У человека была лодка, поэтому его можно было назвать лодочник.

Для ловли рыбы у человека была сеть на дугах-распорках, укрепленная за четыре конца, — так называемый паук. Его можно было опускать в воду и поднимать из воды с помощью шеста и веревки.

Сказать свое имя рыбак отказался, и Бе пятого, раскрывшего рот, чтобы представиться, тоже не пожелал слушать.

— Не надо этого. — Он заткнул себе уши. — Окажется у вас у кого-нибудь мое имя, а нужны мне эти разборки?

У рыбака была длинная борода, рыжая на конце, черная в середине, а у корней опять рыжая.

— Нет, не красил, — пробурчал он, поймав взгляд Эф третьего.

Лодка лежала на траве у берега — тупая с обоих концов долбленка, похожая на корыто.

— Нам переправиться, — сказал третий и показал рыбаку две медных монеты.

— Я уж двоих переправил сегодня утром, а сейчас не выйдет — волна поднялась.

— И как они выглядели, эти двое? — спросил третий.

— Один крупный, в таком синем кафтане с ремешками на рукавах, другой мелкий, лицо круглое… Знакомые, что ли? Друзья ваши? Или недруги? Мне-то все равно. — Рыбак потянул за веревку, поднимая сеть. Две рыбешки в ладонь величиной там бились и блестели на солнце. — Вчера еще вентерями ловил, а сегодня плыл на тот берег, вернулся, и вот — паук этот, — вздохнул рыбак. — Не нравится он мне. Но завтра посмотрим. Завтра утром будет погода.

58

— Реку переплыть — не поле перейти, — говорил рыбак вечером, когда все трое сидели у костра, сытые и немного укуренные. — Переплыть-то не трудно, да у реки есть берег. А на берегу вас ждет, может быть, совсем не то, что вы ожидаете.

— Вряд ли можно сказать, что мы что-то там ожидаем, — сказал пятый.

— Все течет, все меняется, — сказал рыбак. — Один мудрец говорил: «Нельзя войти дважды в одну реку», — а мы здесь, у реки, говорим, что нельзя дважды сойти на один берег.

— Отсюда следует, что берег, если высадиться на него во второй раз, будет другим, нежели в первый, — сказал пятый. — И это вполне возможно, — добавил он, — если мы уточним, что следует понимать под словом «другой».

— Однако на тот берег мы и одного раза не высадились, — заметил третий.

— Слово «один» тоже просит уточнения, — сказал пятый.

— Я простой рыбак, — лодочник не спеша затянулся из трубки, где курилась дымком трава, — умные разговоры — это не для меня.

Он затянулся еще раз и передал трубку третьему. Трубка сделала неторопливых два круга, и лодочник снова взял слово:

— Был один человек среди моих предков, — начал он, — который в первый же год после женитьбы отправился в военный поход. В те времена человек считался не человек, если не повоевал пару-тройку лет. Поход был не из близких — к берегам Второго Желтого моря, которое тогда называлось по-другому. На обратном пути корабль, на котором мой прадед плыл, попал в бурю. Ветрами и течением его занесло в места, никому не известные.

— Так он был действительно твой прадед? — с сомнением произнес третий.

— Для простоты я назвал его прадед, а для правды несколько «пра» надо добавить, но это не меняет дела, — сказал лодочник. — И вот, — продолжал он, — корабль этого прапрапрадеда заблудился в дальних морях (теперь спорят, Первое Красное это было или Третье Синее) и там потерпел крушение.

— Это невозможно, — засмеялся пятый, получив в свою очередь трубку и вдохнув дыма, — морю не может быть дано имя «Синее», потому что «синее» — это изначально присущее ему свойство. Любое море может быть названо этим словом, и поэтому глупо использовать его, то есть слово, в качестве имени.

— Однако использовали, — сказал третий. — Море есть на карте, я его видел. Кто сказал, что человек обязательно должен быть умным?

— Никто, — согласился пятый.

— Корабль потерпел крушение, — повторил лодочник, — моего пра выбросило волной на берег, единственного из всей команды. Путь домой был долгим и трудным, ему понадобилось полных двенадцать лет, чтобы вернуться. Некоторые, правда, считают, что не так уж он и стремился к дому, а просто хотел погулять в свое удовольствие.

— Я слышал про кота, который каким-то образом попал на торговый корабль перед самым отплытием, — сказал пятый и затянулся из трубочки. — Этот корабль увез его из города три в город одиннадцать. Кот добирался до своего дома два года и, наконец, добрался. Если пересчитать эти два года с учетом пропорции между временем жизни кота и временем жизни человека, получится, что кот провел в странствиях примерно столько же лет, сколько твой прадед.