Кубик 6

Третий вернулся к тому месту, где видел рыб. Они почти неподвижно стояли около дна и не испугались, когда Эф подошел ближе. Смотрели, словно ждали чего-то.

«Не приходит ли кто-нибудь сюда подкармливать этих рыб, они так стоят, словно ждут кормежки», — подумал Эф.

— Нет у меня ничего, — сказал он вслух. Отойдя к кустам, растущим поодаль, он срезал длинный прут и заострил конец. Вернулся, рыбы смотрели на него. Приблизив острие прута к одной из рыб почти вплотную, третий резким движением проткнул рыбу насквозь и вытащил из воды.

— И все же не могу представить себе, в результате какого естественного процесса могло возникнуть такое чудо природы, как разветвляющееся ущелье, через которое мы проплыли, — сказал Бе.

— Брось ломать голову, — сказал Эф, разделывая рыбу на плоском белом камне. — Разве то, что существует, нуждается в нашем объяснении?

— В объяснении нуждаюсь я.

— Тогда скажу по-другому, — сказал Эф, вынимая пузырь и внутренности из вспоротого рыбьего брюха. — Разве то, что существует, обязано отчитываться перед нами?

— Другими словами, должен ли отчитываться перед нами Создатель существующего, который, собственно, один только и существует в полной мере. Не должен, разумеется. Но мне кажется, что в этом заключается признак совершенства, когда сотворенное выглядит так, как будто оно произошло в ходе естественного процесса.

— Тогда наш мир несовершенен с его шестигранными кубиками.

— Мой, кстати, пропал при крушении, — печально произнес пятый, — и все другие, которые я сделал, и бумаги с рисунками пропали.

Эф оставил рыбу и, ополоснув руки, подошел к своему халату, который сушился, разложенный на камнях.

— И мой тоже пропал, — сообщил он, осмотрев пояс халата, — зато все другое, кажется, на месте. Поэтому нам не придется есть рыбу сырой.

— А что, будет костер? — спросил Бе. — У тебя есть выпуклое стекло, собирающее лучи?

— Нет, — усмехнулся Эф, — обычный набор. Кремень, кресало, трут — вот что я ношу с собой. Трут, конечно, отсырел, но сухого легкого материала здесь не надо искать — вот мох, вот цветочный пух.

Он ударил кремнем о кресало и высек сноп искр.

— Пойду соберу веток для костра, — сказал Бе.

54

Эф третий когда-то слышал историю про правителя, у которого был талисман, приносящий удачу, — должно быть, камень-помощник. Этот правитель однажды уронил с корабля в море драгоценный перстень, а потом, во дворце, когда повар готовил к ужину только что пойманную рыбу, в животе у нее оказался тот самый перстень, который таким образом вернулся к правителю и подтвердил его удачливость. Вот такая была история, а впрочем, и не совсем такая. Кажется, вспоминал Эф, правитель не уронил в море перстень, а бросил нарочно. И, как будто, он совсем не обрадовался тому, что перстень нашелся. Эти подробности вспомнились, но непонятным оказался смысл истории, ее мораль, если она имелась. Что за ситуация была, в которой такие детали могли иметь место? Память молчала. Бросить перстень в море правитель, пожалуй, мог, желая испытать удачу своего талисмана, но что плохого могло быть в том, что перстень вернулся к хозяину? Темная, одним словом, история.

«А может быть, эта история с перстнем — наша, — подумал третий, — ведь когда потрошил рыбу, что-то жесткое определенно попалось под пальцы».

Эф поднял с земли рыбьи внутренности. Внутри желудка действительно что-то было, он вскрыл острием ножа — это был камень, и Эф узнал в нем свой кубик по светлой прожилке на грани с двумя очками. А одна ли такая рыба в стае? Эф взял свой заостренный прут и подошел к воде. Рыбы стояли на том же месте и смотрели на него из-под воды своими выпуклыми глазами, словно ждали.

Эф без труда добыл одну рыбу и за ней — другую. После этого остальные рыбы уплыли, на их месте он бы уже давно сделал это. В одной рыбе был камень — тот самый, должно быть, который потерял мастер Бе. В другой оказался простой восьмигранный кубик.

Эф сделал с ним то, что подразумевалось, — потряс в ладонях и бросил. Выпало семь очков. Еще и еще раз выпало семь — двенадцать раз подряд. Эф перестал бросать и сидел столько времени, что хватило бы еще двенадцать раз бросить кубик. Потом размахнулся и бросил его в воду — спасибо, больше не надо.

55

Интересно, — думал Эф, — если бы правитель в тот момент, когда ему принесли найденный перстень, ужинал на берегу моря (можно представить, что сидя на какой-нибудь, к примеру, террасе под пологом или на выступающим над водой балконе), — может быть, он тоже бросил бы этот перстень в воду? Это зависело, конечно, от неизвестных и странных причин, по которым хозяин перстня опечалился, когда узнал о возвращении потерянного. Темны его мысли, думал третий, но и мои не светлее. Если бы кто-нибудь сейчас спросил меня, зачем я выбросил кубик, нашелся бы я, что ответить? Может, сказал бы «довольно чудес», «хватит исключений из правил».