Кубинский рассказ XX века

— Ну и ирод же ты, Башка! Впрочем, если как следует разобраться, профессор должен знать, на то он и профессор.

Мысли оборванца на мгновенье унеслись, витая где-то в звездном пространстве, но Кути ударом локтя вернул его к действительности. Взгляд сумасшедшего помутнел, лоб покрыла испарина.

— Почему ты молчишь, профессор? Говори! Да что это с тобой?

Башка позвякивал монетами, лежавшими в карманах его брюк.

— Не видишь разве, он с голода подыхает.

Кути снова подмигнул приятелю.

— Я обещал дать ему реал, чтобы он поел горяченького.

— Так за чем дело стало?

— Пусть сначала расскажет про этих тварей. Я не собираюсь давать ему деньги задаром.

Башка по-прежнему позвякивал монетами, лежавшими в карманах его брюк.

— Ну что же ты молчишь, сумасшедший? Рассказывай — и десять сентаво твои. За такие деньги я хоть какую историю придумаю.

Оборванец сложил руки на коленях.

— Хорошо, а ты дашь мне десять сентаво?

— Конечно.

— Небо, — начал он, — совсем не такое, каким вы его себе представляете… Небо всего лишь занавес.

— А что же за небом? — полюбопытствовал Башка, разглядывая свои туфли.

— Пространство.

— Какого же оно цвета? — спросил Кути.

— Оно не имеет цвета. Оно абсолютно черное, потому что там нет ни света, ни атмосферы, которая бы его отражала. Вне земной атмосферы небо черное, хотя бы его и освещало солнце. Солнце — это звезда, а небо усеяно звездами…

— Как это солнце может быть звездой? — удивился Кути. — Солнце — это солнце, а звезды…

— Солнце — одна из звезд. Звезда, которую мы называем солнцем. Каждая звезда, которую мы видим ночью, — солнце…

— Белиберда какая-то, — заявил Башка. — Расскажи лучше о тварях. Откуда они взялись?

— Это не твари, а люди другого мира.

— Какого мира?

— Земля — это мир, Марс — другой мир, каждая планета — мир, во всяком случае, в том смысле, в каком вы это понимаете.

Кути почесал в голове.

— Обалдеть можно!

— Да, Чудовище, — сказал Башка, — болван ты, каких мало.

— Сам ты болван! Скажи-ка лучше, что такое планета? Вот видишь, видишь, не знаешь!

В разговор вмешался оборванец:

— Я сейчас все объясню.

Башка даже подпрыгнул.

— А вот и знаю. Земля — это планета. Верно, сумасшедший?

— Да, Земля — планета.

— Вот видишь!

— Ты так говоришь, потому что тебе рассказывал об этом профессор.

— Ничего подобного!

Проходившие мимо молодые люди остановились, услышав спор. Башка схватил одного из них за рубаху и притянул к себе.

— Спроси хоть у Чео, говорил мне сумасшедший что-нибудь про это или нет? Каскете и Пата тоже могут подтвердить, если не веришь.

— О чем спор? — поинтересовался Пата.

— Да ни о чем, — ответил Кути, — просто Башка много о себе воображает.

— Чего вы по поделили? — полюбопытствовал Чео. Кути объяснил ему, что речь идет о планете. — Планете? А что такое планета?

Каскете поторопился ответить, заявив, что планета все равно что звезда. Но оборванец объяснил им, что некоторые звезды из тех, что мы называем звездами, на самом деле планеты.

— А другие? — спросил Каскете. — Что ж тогда они?

— Настоящие звезды, — пояснил оборванец. — Среди точек, мерцающих ночью в небе, есть звезды и есть планеты.

На какое-то мгновение воцарилась тишина. Башка сплюнул и заявил:

— Вот и я говорю: есть звезды, а есть планеты. Луна, к примеру, планета.

— Луна — спутник, — поправил его оборванец.

Кути рассмеялся:

— Тоже мне знаток нашелся! Выдумал такое! Луна — планета! Ничегошеньки-то ты не знаешь, болван!

— Сам ты ничего не знаешь!

— Он нарочно подначивает сумасшедшего, — шепнул Чео на ухо Пате, а вслух предложил:

— Почему бы нам не позвать Орландито?

— Орландито? Зачем? — удивился Кути.

— Он смыслит в этих делах не хуже сумасшедшего. А вы не знали?

— О чем?

Тут Башка хлопнул себя ладонью по лбу, повернулся к оборванцу и, дернув его за рукав пиджака, воскликнул:

— А, черт, совсем забыл! Ты разве не знаешь, что Орландито живет с одной из тех тварей, о которых ты говоришь…

Оборванец, недоверчиво оглядел всю компанию. Он чувствовал, что в этих словах кроется какая-то каверза. Одна из тех, которая неизбежно приводила его к бурной вспышке гнева, словно под ним взрывалась бомба.

Каскете и Пата хохотали, удовлетворенно потирая колени.

— О чем это он, Чео? — спросил Кути.

Чео подтолкнул Башку:

— Расскажи ты.

Башка положил одну руку на плечо оборванца, а другую на плечо Кути и, озираясь но сторонам, словно собирался сообщить какую-то тайну, произнес:

— Знаете, ребята, Орландито живет с марсианкой… Клянусь божьей матерью, я не вру! Он сам признался мне. Говорит, что она явилась сюда на летающей тарелке, одной из тех… Не смейся, ты!

Пата отскочил в сторону и захлопал в ладоши.

— Ай-ай-ай! Хочешь провести меня? Меня?

— Чтоб мне провалиться на этом месте, Пата, если я вру! Он сам болтает об этом повсюду. Человек двадцать уже видели его с ней. Клянусь божьей матерью, Пата! Спроси хоть у Пако, если не веришь; он тоже ее видел. И говорит, что она красная, прозрачная и без ума от Орландито. Черт подери! Я думал, вы знаете! А ты тоже не знал, Чудовище?

Оборванец нахмурился. Кути прыснул от смеха и, хлопнув Башку по плечу, сказал:

— Да он треплется! А ты поверил? Вот дурак!