Кубинский рассказ XX века

— Не то чтобы поверил! Но сумасшедший без конца говорит про этих тварей… Уверяет, что они здесь! И Орландито вряд ли станет врать приятелям… А ты как считаешь, профессор?

Лицо оборванца покрыла мертвенная бледность.

— Вы не должны так шутить, — сказал он.

— Никто и не шутит, профессор, — ответил Чео. — Мне рассказал об этом Пако. Он говорит, что она красива, будто ангел.

— Чертовски красива! — вставил свое слово Башка.

— Вы не должны так шутить, — повторил оборванец.

— Да что ты, сумасшедший. Мы и не думаем шутить. Тебе правду говорят. Ты же сам всех уверял, что эти твари явились сюда! Вот они и явились.

— Пусть он сам скажет, так это или нет. Ну что? Зовем?

— Конечно, — подхватил Пата. — Я позову его, он в баре на углу улицы.

Пата побежал за Орландито, а оборванец воспользовался случаем, чтобы незаметно улизнуть.

— Где сумасшедший? — спохватился Чео, оглядываясь по сторонам.

— Вон он! — воскликнул Кути и позвал: — Сумасше-е-дший!

Каскете бросился вслед за оборванцем и настиг его, когда тот уже сворачивал на улицу Лус. Он буквально силком приволок его назад.

— Давай его сюда, — сказал Чео. — Сейчас придет Орландито.

Они видели, как Пата разговаривает о чем-то с Орландито, показывая то на сумасшедшего, то на небо. Орландито пятился от подступавшего к нему Паты, который был таким грязным, точно его вываляли в пыли. Сам же Орландито был, как всегда, в костюме ив чистого полотна, отутюженном до блеска. Он подошел к компании, держа в руке стакан с пивом; налившиеся кровью глаза едва виднелись из-под отяжелевших, вспухших век.

— Послушай, Орландито, — начал Кути, — говорят, ты путаешься с марсианкой, одной из тех… А вот сумасшедший не верит, думает, мы врем. Скажи ему, что это не брехня!

— Мне рассказывал об этом Пако, — поддержал приятеля Чео. — Так это верно или нет?

Орландито отпил глоток пива.

— Верно! А вам-то какое дело?

— Говорят, она красная! — сказал Каскете.

— Как помидор, дружище, — подтвердил Орландито, улыбаясь. Пата с удивлением уставился на него.

— И будто у нее крылья и она прозрачная?..

— Как стекло! — добавил Кути.

— Да в чем, собственно, дело, ребята? Какая разница, красная она, зеленая или желтая? Для меня она хороша любого цвета и в любом виде.

— И она марсианка? — изумился Каскете.

— Что поделаешь, ребята, — ответил Орландито, — но Гаваны мне уже не хватает…

Пата шепнул на ухо Кути:

— Ну, дает! По-моему, он рехнулся!

А Кути ответил ему:

— Да он пьян в стельку!

Оборванец шагнул вперед, шумно отхаркался, достал ворох грязных листков, лежавших в одном из карманов его пиджака, и приблизился к Орландито.

— Так вы утверждаете, что с вами живет существо из другого мира? Не могли бы вы описать его? Каково оно?

— Чего он от меня хочет?

— Да ему интересно знать, какая из себя твоя краля, — пояснил Кути. — Он смыслит в этих делах не хуже тебя. Расскажи ему, какая она.

— Да, да, расскажи, — подхватил Башка, — и про планеты тоже, он в них тоже хорошо разбирается. Верно, сумасшедший? Он и свихнулся-то оттого, что слишком много знал.

— Какая она? — повторил свой вопрос оборванец.

— Просто загляденье! Как бы это тебе объяснить, сумасшедший…

— Да скажи ты ему наконец, какая она! — наседал Пата.

Орландито одернул на себе рубашку, расправил стрелки брюк, отошел немного в сторонку от собравшихся, чтобы не испачкаться, закрыл глаза и произнес, словно воскрешая в памяти прекрасное видение:

— Она как облако, душистое… воздушное… нежное… Движется мягко, плавно. — И вдруг, открыв глаза, воскликнул: — Она — богиня, ребята!

— Ну и ну! — выразил свое восхищение Пата.

Оборванец заглянул в глаза Орландито и спросил:

— С какой она планеты? Откуда явилась?

— Откуда?.. — продолжал Орландито, самодовольно поглаживая себя по животу. — Она говорит, что явилась с Луны, оттуда… На летающей тарелке… чтобы отыскать меня. Она сатурнянка.

— Что? — не поверил своим ушам оборванец.

— Да, старик, она сатурнянка. Так, кажется, называют женщин-марсиан?

Оборванец пытался обнаружить в его глазах насмешку.

— Сатурняне — жители планеты Сатурн. Они прилетели на Землю с Луны, где у них своя база.

Остальные молча слушали, потешаясь над беседой сумасшедшего и Орландито. Пата подтолкнул локтем Каскете, а тот, в свою очередь, Башку, который едва сдерживал душивший его смех.

Орландито мелкими глотками отпил пиво. И вдруг заявил:

— Ее зовут Ярноо́.

— Как? Как вы сказали? — невольно вырвалось у оборванца.

— Ярноо.

— Ну и имечко! — не выдержал Каскете.

Оборванец что-то лихорадочно искал в своих замусоленных листках. Наконец вытащил один из них, прочел а воскликнул:

— Не может быть! Откуда вам это известно?

— Она сама мне сказала.

— Не может быть! — голос оборванца дрожал.

— Почему не может быть! Да что с ним? Ее зовут Ярноо, она сатурнянка, моя любовница!

Оборванец задыхался.

— Пожалуйста, — попросил он, — пожалуйста, объясните мне, откуда вам это известно? Я много занимался этим, — он показал на ворох своих листков. — Видите эти бумаги? Здесь все записано. Даже есть некоторые имена и… и одно из них именно… Ярноо!

— Она моя любовница.

— Ваша любовница?

— Да, и обожает меня. Она от меня без ума!