Кубит или бит, Любить или не любить. Книга 1

А каков же в таком случае коэффициент полезного действия у «слабого» пола? А он, наоборот, оказывается близким к предельной величине – 100 %. Какое же во всём этом просматривается издевательское недоверие Бытия к мужской половине человечества и, наоборот, какая потрясающая вера в надёжность женской биологической «машины». Возможно, что Существование хотело этим самым подчеркнуть особую значимость для нашей жизни интегрирующего (объединяющего) синтетического начала. Философами достаточно давно был сформулирован известный диалектический закон «перехода количества в качество». Где вы ещё сможете найти столь впечатляющее в своём выражении количество, переходящее в ещё более убедительное качество? Гиннес здесь просто плачет. Рассмотренный символизм наверняка несёт в себе потенциал также и многих других, пока ещё не прочитанных нами посланий, на одном из которых мы в своё время ещё остановимся. Нам здесь остаётся только мудро (в духе Сократа) отметить, что «я знаю, что ничего не знаю». Или примерно то же самое произнести в менее привычной и более забавной редакции: «У меня есть мнение, но я с ним не согласен». Всерьёз цепляться за собственные мнения может только заурядное (эгоистичное) человеческое «Я», являющееся преходящим координирующим центром человеческих умов и оперирующее исключительно известным (мёртвым) прошлым из ограниченного арсенала человеческой памяти, заполняемой её носителями в течение ничтожного по космическим меркам временного интервала человеческой жизни. Работа этого «Я» напоминает собой живую аналогию традиционного компьютера. Когда предметом человеческого знания является стабильная по временным характеристикам «мёртвая» материальность, то подобный механизм обычно оказывается корректным и приближенным к реальности. Однако свежие (спонтанные) проявления живой Реальности во временном поле «здесь и сейчас» всегда выходят за ограниченные рамки «мёртвого» материального прошлого, выдворенного из архивов человеческой памяти. Рациональные склонности человеческого ума являются конструктивными в истинном творческом процессе лишь на интерпретирующем этапе перевода свежих запредельных посланий Бытия на двойственный человеческий язык. Возможность необусловленного относительными контекстами (чистого) восприятия подобных Даров из сферы Запредельности заключается в умении освобождать свои умы от любых ограничивающих стереотипов, на которых базируются наши «Я». Это освобождение от «Я» (или «эго») является тем, что принято называть истинной Медитацией равностного созерцательного характера. Именно подобными состояниями «озарения» бессознательно пользовались в сокровенные святые моменты великие композиторы человечества, такие как Бах, Бетховен, Моцарт и другие. Их музыка никогда не являлась компиляцией музыкальных фрагментов (пусть и прекрасных) из известного человеческого прошлого, вызволенных из хранилища общечеловеческой памяти. У подлинной Жизни отсутствует (временное) прошлое, а есть неизменно свежее проявление во временном поле «здесь и сейчас». (Как говорили древние мудрецы-философы «нельзя дважды войти в одну и ту же воду» или «всё течёт, всё изменяется».) Разве в библейском напутствии Христа не говорится, чтобы мы «не слишком заботились о завтрашнем дне, который сам в состоянии позаботиться о себе»? Для того чтобы внедрить такое послание в свою жизнь необходимо иметь искреннее и непоколебимое доверие к спонтанным проявлениям целостной Жизни, что возможно только после преодоления глубоко укоренившихся эгоцентрических психологических тенденций в наших умах.

Таким образом, мы приходим к выводу, что неуёмное стремление мужчин к соревновательной деятельности имеет под собой фундаментальную основу и глубинные корни. Духом карьеризма и соревнования у «сильного» пола пронизано буквально всё: политика, бизнес, воинская служба и даже церковь (тонкое соревнование за большую «святость»). И то, что греющее омрачённую душу слово победа в нашем языке завуалировано включает в себя аспект беды, очень мало кого когда-нибудь смущало. Этому у нас не учат в детских садах и школах. Система (родители, учителя, а также средства массовой информации) отдают свои безусловные приоритеты штамповке у людей стереотипов «победителей соревнований» и воспитанию гипертрофированного чувства самодостаточности и собственной значимости. Почти синонимами в нашем языке стали слова «соревнование» и «чемпионат». Последнее из них делает особо выраженный акцент на выявление чемпиона, то есть победителя соревнования. Вроде бы здесь отсутствуют какие-либо основания для серьёзного беспокойства. Так в чём же тогда проявляет себя аспект «беды» в слове победа? Попробуем разобраться в этом на некоторых (даже не военных!) примерах.