Кубок: Баллады, сказания, легенды

Славное море, священный Байкал[106]

,Славный корабль, омулёвая бочка,
Эй, баргузин[107], пошевеливай вал, —
   Молодцу плыть недалечко.

Эй, баргузин, пошевеливай вал, —

Молодцу плыть недалечко.

Долго я тяжкие цепи влачил,

Долго бродил я в горах Акатуя,
Старый товарищ бежать пособил,
   Ожил я, волю почуя.

Старый товарищ бежать пособил,

Ожил я, волю почуя.

Шилка и Нерчинск не страшны теперь —

Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
   Пуля стрелка миновала.

В дебрях не тронул прожорливый зверь,

Пуля стрелка миновала.

Шел я и в ночь и средь белого дня,

Близ городов озирался я зорко,
Хлебом кормили крестьянки меня,
   Парни снабжали махоркой.

Хлебом кормили крестьянки меня,

Парни снабжали махоркой.

Славное море, священный Байкал,

Славный мой парус — кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал —
   Слышатся грома раскаты.

Эй, баргузин, пошевеливай вал —

Слышатся грома раскаты.

И. И. Гольц-Миллер

«СЛУ-ШАЙ»

Как дело измены, как совесть тирана[108]

,   Осенняя ночка черна…
Черней этой ночи встает из тумана
   Видением мрачным тюрьма.
Кругом часовые шагают лениво;
   В ночной тишине, то и знай,
Как стон, раздается протяжно, тоскливо:
   — Слу-шай!..

Хоть плотны высокие стены ограды,

   Железные крепки замки,
Хоть зорки и ночью тюремщиков взгляды
   И всюду сверкают штыки,
Хоть тихо внутри, но тюрьма — не кладбище,
   И ты, часовой, не плошай:
Не верь тишине, берегися, дружище:
   — Слу-шай!..

Вот узник вверху за решеткой железной

   Стоит, прислонившись к окну,
И взор устремил он в глубь ночи беззвездной,
   Весь словно впился в тишину.
Ни звука!.. Порой лишь собака зальется,
   Да крикнет сова невзначай,
Да мерно внизу под окном раздается:
  — Слу-шай!..

«Не дни и не месяцы — долгие годы

   В тюрьме осужден я страдать,
А бедное сердце так жаждет свободы, —
   Нет, дольше не в силах я ждать!..
Здесь — штык или пуля, там — воля святая…
   Эх, черная ночь, выручай!
Будь узнику ты хоть защитой, родная!..»
   — Слу-шай!..

Чу!.. Шелест… Вот кто-то упал… приподнялся…

   И два раза щелкнул курок…
«Кто идет?..» Тень мелькнула — и выстрел раздался,
    И ожил мгновенно острог.
Огни замелькали, забегали люди…
   «Прощай, жизнь, свобода, прощай!» —
Прорвалося стоном из раненой груди…
   — Слу-шай!..

И снова все тихо… На небе несмело

   Луна показалась на миг.
И, словно сквозь слезы, из туч поглядела
   И скрыла заплаканный лик.
Внизу ж часовые шагают лениво;
   В ночной тишине, то и знай,
Как стон, раздается протяжно, тоскливо:
   — Слу-шай!..

Г. А. Мачтет