Кубула и Куба Кубикула

Завёл своё — бар, бар, бар! Зашнырял по углам, поджимая задние ноги. Но Кубула к призраку уж привык и со страхом у него было покончено. Взяв Барбуху за лапку, он велел ему перестать. После этого они вдвоём стали рассказывать друг другу разные лесные сказки. Куба храпел, и им двоим тоже было хорошо. Когда на башне пробило десять, они завернулись в свои шубки и принялись весело, взапуски спать.

НО ЧАСУ НЕ ПРОШЛО, случилось что-то странное. Барбуха почувствовал у себя на спинке чью-то руку. Он подумал, что это, наверно, Кубулова лапка, и сказал, чтоб тот оставил его в покое.

— Я ничего тебе не делаю, — ответил медведь. Только уснули, опять Барбуху кто-то дёргает.

— Гром и молния! — воскликнуло страшилище. — Это, видно, какая-то заколдованная рука дёргает меня за дымные шерстинки. Я не выдержу, убегу!

Призрак так скулил, что проснулся Куба Кубикула. И, надо сказать, в самое время. Барбуха сидел на окне и собирался пролезть сквозь квадраты решётки. А там — вниз спрыгпуть.

— Барбушка, Барбушка, миленький! — воскликнули Куба и Кубула в один голос. — Ты что, старина? Дергача хочешь дать? Бесстыдник! Решил нас в беде оставить, а самому — лататы? Нет, шалишь…

Схватили они его за ноженьки и стащили вниз. Тут Барбуха в слёзы, плачет и причитает:

— Отпустите меня, миленькие мои, отпустите! Слышу у себя в ушке, что меня Кузнецова Лизанька зовёт. У вас времени свободного хоть отбавляй, а ведь страшилища и днём и ночью работают. Пустите меня, гром и молния! Мне так суждено — идти куда зовут. Конечно! Слушаться надо, говорю, и не рассуждать.

— Как же ты пойдёшь, в такую даль? — спросил Кубула. А страшилище в ответ:

— Толстощёкий мой медведик! Когда нас зовут, мы как на крыльях летим. Ты оглянуться не успеешь, мы уж за десять тысяч вёрст. Хо-хо-хо, мы, страшилища, миленький, молодцы! Нам не нужно на четвереньках корячиться, как ты, или плестись на своих на двоих.

Так Барбуха корчил из себя невесть что, твердя, что должен, должен идти. Ну ладно. Кубула попросил передать Лизаньке сердечный привет и наказал страшилищу вести себя в кузнице скромно, не гикать.

КАК В СКАЗКАХ ПОВЕЛОСЬ, Барбуха в мгновение ока был уже перед кузницей.

Место, где доныне стоит Мартинова кузница, называется Грибы-Грибочки. Название это выдумал лет за тысячу до того какой-то шутник; в то время о котором речь идёт, оно было известно каждому молокососу. Страшилище хотело забарабанить в дверь и так завизжать, чтоб до костей пробрало. Слава богу, оно этого не сделало, а то вот бы кузнец разьярился.

«Что за чертовщина! — подумал Барбуха. — Гикать нельзя, стучать нельзя. Что же мне делать? Этак любой пан священник может страшилищем быть».

Ну, поныл ворчун на все лады. Но в конце концов вытянулся в тонкий козий волосок и прополз сквозь какую-то щель в комнату, где Лизанька спала.

Лизанька поздоровалась с ним и говорит:

— Знаешь, Барбуха, хотела я что-нибудь придумать, и вот — готово! Придумала позвать тебя и послать Кубуле письмо, чтоб он не боялся. Я хочу написать, как я его люблю.

— Милая девочка! — ответило страшилище. — Что ему, медведю! Ходит он по свету, со всеми-то ребятами знаком. Я нынче с ним целый день провёл, так он даже ни разу о тебе и не вспомнил.

Огорчилась Лиза. Встала она в постельке и сказала:

— Ты, верно, неправду говоришь. Я ему всё-таки напишу письмецо.

Взяла лист бумаги, разлиновала и принялась за дело:

Милый Кубула!

Когда ты к нам вернёшься? Барбуха меня пугает, да мне не страшно. Нынче к обеду у нас были сладкие пирожки с начинкой. Я спрятала три для тебя. Только от третьего половинку отломила. Они очень вкусные, и я не выдержала. Пришли и ты мне письмецо. Если Барбуха очень тебя донимает, так скажи ему, что наш папа ему задаст. Нынче мы катались на коньках, было очень весело, только я ободрала коленку. Будь здоров и приходи поскорей!

Твоя Лизанька

Кончив писать, взяла она пирожки, письмецо и завязала всё в узелок.

— Не потеряй смотри, — сказала она на прощание. — Ну, ступай к Кубуле. Что с тобой толковать, коли ты медведей обижаешь.

Страшилище решило, что Лизанька невоспитанная, что так ни с кем разговаривать нельзя.

Но так ли, нет ли, а со страшилищами надо быть построже, а то ещё неизвестно, что они могут выкинуть.