Кучум (Книга 2)

-- А ведь, однако, прав боярин, -- заговорил неожиданно седой старик, сидевший на краю телеги рядом с малыми детьми,-- ворота у них едва держатся и татары город непременно возьмут. Вот тогда они нас точно всех переловят. Айдате-ка подобру-поздорову за Змеиную гриву в дальнее болото, там и схоронимся. Конным там не пройти, авось, да отсидимся.

-- Куда ж я скотину свою дену? -- уперши руки в бока, наскакивала на старика дородная баба,-- тоже с собой на болото потащу?

-- А это уж как тебе нравится, Лукерья,-- ответил старик.-- Хочешь себя спасай, а хочешь скотину стереги, татар дожидайся. Они тебе большое спасибо скажут, -- и старик, хлестнув лошаденку, направился к темнеющему вдалеке лесу.

-- Мы уж тогда лучше на лодках за Оку подадимся, -- задумчиво заговорили меж собой старики, -- а скотину в лес угоним, может и жива останется, -- и народ, прислушавшись, стал потихоньку расходиться от городских ворот, все еще изредка оглядываясь и бросая на Басманова недобрые с укоризной взгляды.

Вскоре дорога опустела и над городом повисла непривычная тишина, прерываемая только ударами кузнечного молота, да сонливый петух запоздало извещал о наступающем дне.

После обеда, когда Басманов с сыном, направлялись к смотровой башне, раздался крик дозорного:

-- Конники скачут! Конники!

-- Может, из наших кто? -- спросил Федор с надеждой.

-- Сейчас глянем,-- и Алексей Данилович, грузно ступая по шатким ступеням, поднялся на верхний помост, откуда открывался вид на несколько верст вокруг.

И точно, к городку неторопливой рысью подъезжали около полусотни всадников. Но по их цветастым одеждам и коротконогим приплясывающим коням, по высоким седлам можно было догадаться -- то были крымцы, их разведочный отряд, шедший впереди основных сил.

-- Да, на наших они не очень похожи,-- обронил Федор.

-- Сейчас начнут нас дразнить, в поле выманивать, на схватку с ними, значит. Это они всегда так делают, знают, что один-другой удалец обязательно из крепости выскочит на сшибку.

-- И что тогда? -- спросил Федор.

-- Заманят в поле подальше, аркан накинут и поминай, как звали.

Татары остановились, не доезжая до крепостных стен на расстоянии ружейного выстрела, и начали гортанно что-то выкрикивать, махать руками. Потом от них отделился один всадник и, пригнувшись к гриве коня, лихо проскакал перед самыми воротами, перекинул тело вниз, доставая рукой до земли, и появился с другой стороны лошадиной спины, вновь забрался в седло и, выпустив повод, несколько раз взмахнул в воздухе руками. Всадники, приветствуя его, радостно закричали, подняли коней на дыбы, заставив их сделать несколько прыжков на задних ногах. Все тот же молодой наездник, прикрывшись щитом и выставив длинное копье, подъехал чуть ближе к воротам и прокричал на ломаном русском языке:

-- Эй, русская морда, айда туда-сюда сила мерить, -- он выразительно взмахнул копьем, показывая, как он поразит русского наездника.

-- Может, разрешишь, отец, сразиться? -- Басманов увидел, как у Федора загорелись глаза, исполненные желания сразиться с татарином, -- я его мигом достану, сшибу с седла. Ты ж сам меня хвалил, что хорошо держусь.

-- Забудь! -- осадил сына Басманов.-- Думаешь, мало таких, как ты, дурней, в полон угодило, еще успеешь схватиться с ними.

Раздосадованный Федор изо всей силы ударил кулаком по нагретому солнцем бревну крепостной стены и, подскочив к пушкарю, вырвал у него фитиль и сунул к запалу. Отец не успел остановить его, как бухнул выстрел. Ядро просвистело и упало, взрывая песок перед ногами конников. Те шарахнулись в разные стороны и злобно закричали что-то на своем языке.

-- О чем они? -- спросил Федор отца, -- скажи, ты же понимаешь.

-- Грозятся умнику, который стрельнул по ним, яйца оборвать, -- не задумываясь, ответил Алексей Данилович, и добавил от себя,-- и правильно сделают, потому что испортил все по-глупому -- и заряд, и дело. Думаешь, мне не хочется подстрелить одного, другого? А зря-то чего бахать?

Федор удрученно опустил голову, понимая, что отец прав, и он невыдержанностью своей ничего не доказал, а всадники откатились на безопасное расстояние, где их уже не достать.

Татары же, убедившись, что город знает об их приближении и ворота закрыты, поскакали упредить об этом своих, оставив пятерых наблюдать за городом.

Прошел час, а то и больше, прежде чем темная масса движущегося войска показалась на горизонте, затапливая все, как талая вода выходит из-под снега на луг, покрывая низину, и неукротимо двигаясь, заполняет каждую ямку, ложбинку пока, наконец, вся земля не окажется под водой. Не доезжая до города, татары остановились, разобрались на сотни, отогнали коней в степь, и спешно принялись рубить лес, носить хворост, устанавливать шатры, медные казаны на треногах, резать пригнанную с собой скотину. Все это происходило так, словно были они у себя дома, на своей собственной земле и их совершенно не тревожила близость русского города.