Кучум (Книга 2)

-- Пойдем, когда стемнеет, никто и не увидит. Возьмем с собой лишь Дусая.

-- Он скорее завалится спать, чем потратит ночь на девушек, -рассмеялся царевич, -- или ты его плохо знаешь.

-- Да что нам Дусай! Пусть спит себе, а мы отправимся вдвоем, -- не унимался Айдар.

Они не заметили как сзади к ним подошел юз-баша, услыхав последние слова Айдара.

-- Молодые люди никак собираются в Девичий городок? Так я понял?

-- Не твое дело,-- зло огрызнулся Айдар,-- ты нам не начальник. Тут есть и поглавнее тебя.

-- Юз-баша знает свое место. Но осмелюсь напомнить, что наш хан под страхом смертной казни запретил показываться в городке кому бы то ни было. Под страхом смерти, -- добавил он, разделяя отчетливо слова.

-- Вот и не показывайся, -- вконец разозлился Айдар, -- а нам не мешай.

-- Можно, я сообщу что-то важное моему господину? -- обратился к царевичу Янбакты. -- Мне бы хотелось, чтобы он один слышал это.

Айдара, словно плетью перепоясали поперек спины. Он кинул злой взгляд на сотника, но счел за лучшее промолчать и отойти.

-- Патша улы будет удивлен, если узнает, что в городке находится сестра твоего отца, -- тихо произнес Янбакты, но Мухамед-Кул услышал каждое слово и, вскинув глаза на юз-башу, удивленно переспросил того:

-- Как ты сказал? Кто живет в городке?

-- Родная сестра твоего отца, твоя тетка,-- повторил тот.

-- Но почему она здесь?

-- То долгая история и не мне судить, как все вышло.

-- Но ведь я должен знать! Почему от меня скрывали? Что предосудительного она совершила? За что находится под охраной?

Об этом может рассказать она сама. Если пожелает.

-- Она расскажет!

-- Как знать, -- развел руками Янбакты, -- как знать. Про нее всякое говорят. С кем захочет с тем и будет говорить. А нет, так никто и не заставит.

-- Наша порода, -- откликнулся Мухамед-Кул, -- узнаю. Так что мне делать? Я должен с ней говорить.

-- Чтобы ты делал без своего сотника? Ох, молодость, молодость! Твой сотник и это предусмотрел. Чем можно тронуть женское сердце? Добрыми подарками. Любая женщина на них откликнется, не устоит. Пусть патша улы чуть подождет,-- с этими словами Янбакты поспешил к костру и вернулся с небольшим кожаным мешочком, который подал в руки Мухамед-Кулу.

Развязав шнурок, стягивающий горловину мешочка, тот увидел внутри поблескивающие матово-серебряные браслеты, а меж ними голубели камешки нанизанных на тонкий шнурок бус. Царевич ухватил двумя пальцами одно из них и медленно потянул наружу. Камешки, словно ручеек, потекли, заструились, игриво дразня своим блеском, посверкивая гранеными боками.

-- Хороши... -- Проговорил он уважительно.-- Ай, да Янбакты! Ну, хитер! Ну, молодец! Удружил. Так что, теперь можно и в городок идти? За такие подарки мы любую девушку наружу выманим.

-- Ой, не спеши, царевич. Уж больно быстр. Сперва надо стражникам поднести, а потом служанкам твоей тетушки. И только потом они ей передадут твое приглашение. Понял?

-- Как не понять. Идем.

-- Дружков своих звать не станешь? -- с усмешкой спросил Янбакты, -догоняя вышедшего за черту лагеря Мухамед-Кула. Но тот лишь зло блеснул глазами и, ничего не ответив, зашагал быстрее, сжимая в руках мешочек с украшениями.

Подойдя к караульной башне городка, Янбакты громко свистнул, а когда сверху на смотровой площадке показалось заспанное лицо караульного, крикнул ему:

-- Ночная сова покинула свое дупло?

-- Ночной сове нездоровится, -- ответил тот, -- и начал медленно спускаться по приставной лестнице.

Мухамед-Кул с удивлением глянул на юз-башу, но не решился ни о чем спрашивать. А сотник лишь загадочно улыбнулся, собрав вокруг узких щелочек глаз тонкие морщинки на смуглой коже.

-- Всему свое время, патша улы,-- приложив палец к губам, -- скоро ты сам все узнаешь.

Меж тем отворилась небольшая дверца возле главных ворот и к ним вышел охранник, позевывая и почесывая широкую грудь.

-- Славен Аллах наш на небе и дела его на земле, что прислал таких гостей. С чем пожаловали?

-- Воистину так, -- поклонился ему Янбакты, -- велик Аллах и не нам, смертным, обсуждать дела его. Я же привел к патша кызы ее племянника, о котором она лишь слышала, но не имела счастья видеть до сих пор.

-- Пожелает ли уважаемая патша кызы говорить с ним,-- охранник внимательно оглядел стоящего поодаль Мухамед-Кула, и взгляд его задержался на кожаном мешочке, который тот теребил в руке.

-- А ты не говори, кто к ней пожаловал. Передай на словах, что приехал человек из Кашлыка, и пусть она сама решает, стоит ей встречаться с ним или нет. А в подтверждение своих слов передай ей вот это,-- и он, протянув руку к мешочку, вынул из него тонкий браслет, украшенный тремя темно-зелеными камнями.