Куда бежать? Том 2. Надежда

– Я проездом. Вот решил вас повидать. Примете гостя?

– Вы самый дорогой для нас гость, – ответила княгиня и вытерла слёзы. – Вы нас спасли тогда, и мы перед вами в большом долгу. Вы друг нашей семьи, и мы часто о вас вспоминаем…

Эмилия, воспользовавшись паузой, пока взрослые обменивались взглядами друг с другом, вступила в разговор и подтвердила, что мама говорит правду.

До глубокого вечера семья и гость провели время в очень дружелюбной атмосфере, как и около года назад. Княгиня за столом не обмолвилась ни словом о её теперешнем материальном положении, но Тельнецкому эти слова и не были нужны, он всё прекрасно понимал. Прощаясь, Тельнецкий оставил, хотя княгиня и не просила, пять тысяч рублей и пообещал устроить сына в гимназию в Москву или в столицу и, если потребуется, оплатить его обучение. Княгиня держала Тельнецкого за руку и была не в силах его отпустить. Она убедилась, что ещё тогда полюбила этого неизвестного ей человека. Хотела сейчас же раскрыться и объясниться с гостем, но сдержанность, воспитанная с самого детства, пресекала любые стремления начать такой разговор. Ей будто не хватало воздуха, не хватало сил стоять на ногах у входной двери в момент прощания. Голова кружилась. Сознание понимало, что этот момент их встречи может быть последним и нужно решиться, но привитые манеры поведения не позволяли ей начать первой такой нужный для неё разговор. Из последних сил она заставила себя удержаться на ногах, вдыхать каплями очень нужный сейчас организму воздух, разжать руки и отпустить Тельнецкого.

Тельнецкий сам всё прекрасно понимал. Он испытывал к этой прекрасной женщине самые тёплые чувства. Весь вечер он себя спрашивал, любит ли он эту женщину, и ответил себе однозначно: любит всем сердцем. Когда он увидел её вновь, его душа наполнилась сожалением из-за невозможности порвать с прошлым и начать новую жизнь с княгиней Белозёрской и её детьми. Он не мог предложить больше, чем дружбу. Он своей деятельностью рискует каждый день. Он беглый политический арестант. Пусть и не самый обычный, но беглый арестант.

Тельнецкий уже к концу этого вечера строго себе запретил даже мечтать об этой женщине. Он боялся представить, что своими действиями мог бы причинить ей и её детям боль и страдания.

Друзья расстались, чтобы вновь когда-нибудь встретиться.

Тельнецкий исполнил требования в точности, как и было написано в записке. Прибыл в столицу на встречу с Ломовым на Рождество. Почему именно на Рождество Тельнецкий только в рождественские дни и понял. На улице хоть и было достаточно полицейских, но сыщиков охранки и их филёров почти не было. Тельнецкий на интуитивном уровне научился их распознавать даже в толпе.

Ломов по-дружески приветствовал Тельнецкого, чем подтвердил людям, охранявшим его, что этот господин очень важен.

Тельнецкий получил новое предложение: организовать и сопровождать доставку из-за границы распечатанных листовок и революционной литературы.

– А почему не распечатать всё нужное в России? – поинтересовался Тельнецкий.

– Во-первых, не удаётся пока организовать процесс, а во-вторых, у нас нет необходимого оборудования. Охранка быстро находит и закрывает цеха. Оборудование дорогое, и каждый раз они наносят нам существенный материальный урон. Больше так рисковать мы не можем.

Обговорили оплату Тельнецкого, которая оказалось весьма существенной, а в качестве стимула обсудили и процент от продаж литературы в России и ударили по рукам. Ломов дал контакты европейских типографий, готовых печатать, ответственных за тексты листовок и литературы лиц, и на этом разошлись.

Через две недели Тельнецкий уже встречался с редакторами и размещал заказы в европейских странах. Первая партия революционной литературы через Польшу поступила в столицу империи через полтора месяца. И это был только один из каналов доставки. Подобных каналов и по воде, и по железной дороге Тельнецкий разработал с десяток. На каждый маршрут поставил людей. Он занимался только отправкой этим людям книг и листовок. От поставки в Россию листовок и запрещённой литературы зарабатывали все: от заграничных типографий и курьеров, проводников и капитанов кораблей до продавцов.

«Запрещёнка» имела стабильный спрос в России и продавалась по весьма завышенным ценам. Тельнецкому с момента продажи первого листочка еженедельно и до самого начала 2-й Отечественной войны2 на счёт поступали деньги, пока Ломов срочно не отозвал его в Россию, тем самым спасая ему жизнь. Почти все товарищи Тельнецкого, граждане империи, оставшиеся на территории Германии и Австро-Венгрии, были арестованы и расстреляны.

Об этом Тельнецкий узнал спустя три месяца, и этот факт для него не прошёл незамеченным. Он был настолько удивлён знаниями Ломова о начале войны, что счёл это удивительно-необычным, и эти обстоятельства требовали дополнительного размышления.

Первым делом в России Тельнецкий стал заниматься своими деньгами, распределяя их по разным кубышкам, но значительную часть перевёл за границу.