Куда бы ты не шел - ты уже там

Нет сомнений, что при таком колоссальном выбросе энергии наружу должны же мы как-то восполнять ее; время от времени это поддерживает и вдохновляет родителей, иначе просто долго не протянуть. Откуда же черпать энергию? Мне приходят на ум лишь два возможных источника: если получаешь внешнюю поддержку — от родителей, других членов семьи, друзей, нянек и т.п. — и, пусть изредка, делаешь то, что тебе по душе, и благодаря внутренней поддержке, которую можно получить, занимаясь медитацией, когда хоть короткое время можешь провести в тишине, просто существуя, спокойно сидя или занимаясь йогой и тем самым получая столь необходимую подпитку.

Я занимаюсь медитацией рано поутру: это единственное время, когда в доме тишина, никому не требуется мое внимание, и к тому же позже, если не позаниматься, уже не хватит либо сил, либо времени. На мой взгляд, утренние занятия заряжают тебя на весь день: подтверждают и напоминают о том, что по-настоящему важно, готовят почву для осознанного восприятия каждого мгновения предстоящего дня.

Но когда в доме появляются малыши, рискуешь потерять даже эти утренние часы. Нельзя ни во что чрезмерно углубляться, ибо все, что ты намереваешься сделать, даже если тщательно подготовился к этому, может прерваться в любой момент или полностью извратиться. Наши дети очень мало спали. Казалось, что ложатся они слишком поздно, а встают слишком рано, особенно когда сам я занимался медитацией. Они будто чувствовали, что я проснулся и сами просыпались. Временами мне приходилось подниматься в четыре утра, чтобы чуть-чуть посидеть или позаниматься йогой. Порой я был слишком измотан и решал, что сон в любом случае важнее. А подчас я просто садился, брал на колени ребенка и предоставлял ему решать, сколько будет продолжаться ретрит. Детям нравилось пребывать под покровом медитации. Они таращили оттуда свои глазенки и часто надолго затихали, а я прислушивался не к своему только, а к общему нашему дыханию.

Моя чувствительность в такие дни обострялась, я и сейчас считаю, что осознание близости моего тела, моего дыхания с детьми, когда я медитировал с ними на коленях, помогало им ощутить покой и познать чувства умиротворения и открытости. Внутреннее расслабление малышей, которое было гораздо глубже и чище моего, поскольку их разум не тяготили взрослые мысли и тревоги, углубляло мой покой, расслабление и присутствие. Когда мои дети только начинали ходить, я занимался йогой, а они карабкались на меня, сидели верхом, висели на шее. В наших играх на полу мы неожиданно открывали для себя новые позы йоги в слиянии двух тел и выполняли их вместе. Молчаливая, осознанная, почтительная игра тел служила источником глубочайшей радости и веселья для меня — отца — и совместного ощущения нашей тесной взаимосвязи.

Чем старше становились дети, тем сложнее было помнить, что они по-прежнему остаются воплощенными учителями дзэн. Сохранять осознание и непредвзятость, признавать, что срываешься, становилось все сложнее по мере того, как мое прямое влияние на детей уменьшалось. На поверхность всплывали старые записи собственного моего процесса взросления, причем так внезапно и всеобъемлюще, что я просто не понимал происходящего: вся эта чушь по поводу архетипа мужчины, роли в семье, законности и незаконности моего авторитета и его утверждения, ощущения удобства в собственном доме, межличностных отношений людей самых разных возрастов и положений и противоборства их интересов. Ежедневно возникали новые проблемы. Часто они накатывали так, что я ощущал одиночество. Ты видишь, как между вами растет пропасть, признаешь необходимость соблюдения дистанции для нормального психического развития детей, но дистанция, как бы необходима она ни была, причиняет и сильную боль. Иногда я и сам забывал, что значит быть взрослым, и застревал в инфантильном поведении. Дети быстро выпрямляли меня и будили, если мое собственное осознание оказывалось в тот момент не на высоте.

Статус родителя и семейная жизнь таят в себе необъятные возможности для тренировки полноты осознания, но это занятие не для того, кто слаб духом, и не для безнадежных романтиков. Воспитание детей — зеркало, которое заставляет взглянуть на себя. Если ты в состоянии извлечь урок из того, что увидишь, — можешь продолжить собственный свой рост.

Как только придет откровение, что даже самые близкие существа бесконечно далеки друг от друга, может родиться чудо сосуществования: нужно лишь полюбить разделяющую нас пропасть и увидеть другого на фоне небес.

Райнер Мария Рильке. Письма

Обретение целостности требует поставить на кон собственное бытие. Никак не меньше. Здесь не может быть ни благоприятных обстоятельств, ни замен, ни компромиссов.

Юнг