Куда делся секс?

Смешные мужчины еще полагают, что у всех черных парней очень большие и что поэтому женщинам с ними интересно. Но большие и черные – это легенда, искусно отточенная порнографией. В обычной жизни у африканцев разные. И дело вовсе не в размере, а в иной сексуальности – тело по-другому работает.

Другая популярная тема – импотенция. Едва заканчивается подростковый возраст, мужчины начинают лелеять свою импотенцию. Они ее боятся, они ее предвкушают, каждый провал переживают как начало конца.

Я знаю некоторых, которые пару раз в год впадают в специальную импотентскую депрессию. Мол, все пропало, жена бросит, любовница засмеет, останется только вяло мастурбировать на самую мерзкую порнушку.

И самое прекрасное: когда мужчина или слишком пьян, или нервничает, и у него не получается, он тут же придумывает, что это ты во всем виновата. Ты грубая. Агрессивная. У тебя слишком гладкий лобок или слишком волосатый. Это напоминает ему бабушку. Или дедушку. С ним все в порядке. Ты его напугала.

При этом он не хочет убираться к черту, потому что обязан тебе доказать, что он может. И если у тебя не осталось сил злиться, то с утра он покажет тебе, как делает это целых пять минут.

Я еще не встречала женщин, которые бы так носились с грядущим климаксом. Об этом вообще никто не думает. Понятно, что он когда-то случится, но ты живешь, совсем об этом не переживая.

Да, женщины психуют из-за морщин и старения в целом, но, если честно, все просто в наши дни – ботокс всех спасет, а у мужчин есть виагра.

И уж точно женщины не запихивают внутрь линейки, чтобы понять, сколько у них сантиметров. И не пялятся в банях между ног другим женщинам, чтобы уйти домой несчастными.

Конечно, у женщин есть определенные вопросы. Некоторых беспокоит форма. Одна подруга долго волновалась, что у нее «там все черное», пока до нее не дошло, что она смуглая и «там» просто темнее, чем у белокожих. Тридцать лет было девушке.

И правда в том, что это мужчины завидуют женщинам. Фрейд говорил про «зависть к пенису», но я уверена, что это не зависть, а просто интерес. Или такая детская ревность, которая уже к четырем годам исчезает без следа.

А вот мужчины считают, что женщинам лучше и проще: они могут сколько угодно раз, и у них есть вагина, у них есть клитор, они всемогущие. Мужчин это обескураживает. Они считают это несправедливым.

После оргазма многие полтора часа восстанавливаются – и не способны пережить, что женщине нужна всего пара минут, чтобы прийти в чувство.

Поэтому мужчины боятся импотенции еще больше: они уверены, что женщины – это такие сексуально прожорливые штуки, которые хотят без остановки. И они не смогут их удовлетворить.

– Женщина может завести себе молодого любовника, а мужчина – нет, – говорит мой друг.

Я его не совсем понимаю.

– Ну, женщина может всегда, а мужчина в возрасте уже не тот, – уточняет он. – Зачем он молодой женщине, если у него получается от силы раз в день?

Мне нечего ему возразить. Наверное, жизнь, правда, несправедлива. Или справедлива, но не равнозначно. У мужчин одни преимущества, а у женщин – другие. И секс – это женская прерогатива. Это даже забавно. Но лестно тоже.

А хорошие новости в том, что вся эта «импотенция» – от головы. Женщины, конечно, сразу же думают: «А какой у него?» – но это просто любопытство. Нам нравится любой (ну почти). Важно взаимодействие. Симбиоз.

У меня был любовник, про которого я поняла, что он самый ужасный в сексе мужчина, только когда разлюбила. И не то чтобы так уж разлюбила – просто остыла немного. До этого думала – бог. А вы говорите – размер.

Суть в том, что если мужчина уверен в себе, то с ним все в порядке на долгие годы. А если бани выбивают из колеи – ну, не ходите в бани. Найдите себе горячую девушку. И не смейте обсуждать с ней размер своего пениса: нет ничего более асексуального (и время тоже не засекайте, заклинаю).

И смиритесь уже с тем, что все зависит от женщины: если она будет вас желать, то все получится сколько угодно раз.

Развод с человеческим лицом

Говорят, что расставание никогда не бывает простым. И красивым.

Ужас в том, что это правда. Но только потому, что люди отчего-то имеют желание потерять человеческий облик. И рассказывают друг другу все самое мерзкое, что у них накопилось за время отношений. Делают гадости. Подлости. Ведут себя как террористы. Причем им кажется, что они имеют на это полное право.

Мать моего знакомого, например, при разводе травилась – причем на глазах у младшего сына. Предполагалось, что сын должен был испугаться и позвонить отцу. Отцу должно было стать стыдно – и он бы вернулся. Только младший позвонил старшему брату. Никто никуда не вернулся.

Приятельница, которая всегда казалась нормальным человеком, после развода запретила бывшему мужу видеться с дочерью.

Это какая-то таинственная этика, которая позволяет вытряхнуть из себя все самое худшее и доказать всем вокруг, что налет культуры хоть и был нарядным, но таким тонким, что его смыло первыми же горячими слезами отчаяния.