Куда делся секс?

У менеджеров высшего звена, оказывается, тоже есть душа. И они ею любят.

Не то чтобы других людей. Но самые романтичные и склонные к графомании – себя, в отражении блестящих женских глаз в накладных ресницах из меха гуманно и экологично остриженного соболя. И чем более лестно отражение, тем больше любят. Менеджеры – как женщины, которые выбирают зеркало, в котором они себе больше всего нравятся. Туманное, с золотистым оттенком, в приглушенном освещении.

Безусловно, и эгоизм, и самолюбование – это все знаки времени. Долой коммунальное единство и псевдоскромность. Но, понимаете, менеджеру самое главное – понять, за что себя любить. Это не так очевидно, как можно было бы подумать. Любить человека, который ровно в десять утра прокатывает свой пропуск, чтобы спустя пять минут погрузиться в скучные, никому не понятные дела, особенно не за что. Да, конечно, он был отличником в МГУ или Плехановской академии, он три месяца что-то изучал в Йельском университете и прошел, разумеется, курсы MBA. Он соткан из тренингов личностного роста и всяких там агро-вино-туристических школ.

Конечно, Сергей Минаев еще в нулевые облучил весь этот контингент ненавистью и презрением. Больше слов и не найдешь. Но Сергей, как можно догадаться, мужчина, да еще и успешный, да еще и сам менеджер так или иначе. Его отношение – изнутри, с линии фронта. Там всякий дым, вопли, кровища, части тел и паника. А ведь есть и тыл. Откуда испуганные жители смотрят на поле брани, где молодые люди неприметной внешности в одинаковых серых костюмах не на жизнь, а на смерть бьются на своих Vertu. Часть этих жителей – девушки. Они наблюдают за схваткой с таким же волнением, с которым продавщицы в «Зейна» или в «Бриони» ожидают клиента, намеревающегося полностью обновить гардероб из двадцати новых серых костюмов.

В общем, вот есть у нас этот костюм, два-три убедительных диплома, рубашки ручной работы с инициалами, которые в лучшем случае вышиты белым по белому на манжетах, в худшем – контрастного цвета. Итальянские бабушки, прилепив к морщинистым губам сигареты, обметывали прорези на плотном жаккарде, вытканном на маленькой фабрике (которая сейчас наверняка принадлежит китайцам), чтобы наш менеджер высшего звена запостил свои манжеты в инстаграм, где трепетные дамы соберут ему сто восторженных лайков.

Еще у менеджера, разумеется, есть квартира, где очень много дизайна, вид на реку и совсем нет пыли. Никогда. Это такая квартира и такой дизайн, от которого пыль в ужасе шарахается, пристыженная великолепием. Собственно, вкуса у менеджера нет, но его помощники знают людей, у которых его можно купить. Оценив проект интерьера, менеджер осознает, какие цвета и формы он на самом деле любит.

Итак, у нас есть дипломы, костюмы и квартира. Еще машина или три, но это мелочи. На машину клюют представительницы совсем уж социальных низов. Мало ли у кого сейчас машина? Даже у бесперспективных менеджеров среднего звена может быть «Лексус» или «Мерседес», ради кредита на который они терпят самый изощренный внутренний корпоративный кодекс.

Сначала менеджеру кажется, что за все за это его можно любить. Он гордо выносит себя на обозрение в Chips или в «Бессонницу», где сталкивается с другими такими же победителями в рубашках/ботинках/галстуках ручной работы – и догадывается, что ничем от них не отличается. Что девушки слетаются не на его собственную яркую индивидуальность, а на определенный мужской набор: часы, штаны, статус, количество домов на европейском побережье. И вот после семнадцатой стопки одно-солодового виски с крошечной, уже закрытой вискокурни под Абердином, менеджера осеняет: индивидуальности у него нет. Также у него нет двух-трех миллиардов, которые отлично работают, если надо прикрыть зияющую внутреннюю пустоту.

Конечно, менеджер не прав. Он не понимает, что у девушек, которые толкутся в VIP-ложах, тоже есть… ну ладно, не то чтобы душа, но нечто вроде чутья. Те девушки, которым в жизни несказанно повезло, ездили с Прохоровым в Куршавель, летали с Тарико куда-нибудь в Тоскану, а самые счастливые пару ночей провели с Абрамовичем в испанском отеле, полностью выкупленном для романтических выходных. Есть и те, кто помнит Березовского в расцвете, но они, как правило, уже глубоко замужем и вяжут красные ковровые дорожки где-нибудь в семейном замке.

Конечно, дело в деньгах. Но деньги – это сумки и квартиры, а величие – оно осеняет. Те, кто руками или губами касался Великих, – они навеки погублены. Ну да, всякие там частные перелеты и безудержные покупки на Просек де Гарсиа заставляют девушек трепетать, и глаза их сияют от предвкушения, даже если отражают лишь заурядного топ-менеджера. Но. Ничего личного. Ничего большего. Менеджеры высшего звена – они лишь средство. А Великие – они цель.