Куда глядят глаза василиска

Ковер листвы скрадывал его шаги, он подошел совсем близко и обвил рукою ее стан, и боясь, и желая прикосновением убедиться в том, что нарушена его всегдашняя стройность, и одновременно прильнул губами к высокой, прохладной, белой шее в том месте, какое, он знал, было особенно чувствительно к ласке подобного рода.

Тело в его объятиях пронзила крупная дрожь, она извернулась, два сжатых кулачка уперлись ему в грудь, требуя немедленной свободы, а в обращенных к нему зеленых — зеленых! — глазах была та крайняя степень возмущения допущенной вольностью, какая только совместима с достоинством леди.

Он выпустил Сэсс и сделал два шага назад, усмехаясь своей ошибке.

— То-то мне показалось, — пошутил он, — моя Солли стала выше ростом.

— Теперь я знаю, что сплетни о твоих отношениях с моей дочерью на самом деле имеют основания.

Она все еще пыталась выровнять дыхание, и Рэй горько посмеялся про себя: ему очень хотелось увидеть Солли. Он так надеялся, что это она позвала его.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Леди Тримальхиара. — Я хочу, чтобы ты оставил в покое мою дочь.

Рэй усмехнулся, его глаза стали угрюмыми.

— Почему бы тебе не попытаться поговорить об этом с ней самой?

— Я пыталась. Я не могу к ней пробиться. Думаю, Солли избегает меня сознательно. Не твоя ли тут рука?

— Не моя. Мотивы Солли для меня такая же загадка. Честно говоря, я сомневаюсь, что она всегда действует в здравом уме и твердой памяти.

— Ты на десять лет старше, Рэй. Ты отвечаешь за все. Я знаю, что она беременна. Знаю, что от тебя. Знаю, что Королева эльфов чаще всего — пешка в большой политической игре. Ни у кого из нас нет на бедную маленькую дурочку влияния больше, чем у тебя. Я прошу тебя… нет, я требую, чтобы ты прекратил ее использовать.

Пока она говорила, на лице принца твердела маска презрительной гордости.

— Прекратить? — переспросил он. — Но мне нужна женщина. — Он смерил ее взглядом. — Ты очень на нее похожа.

Он вполне насладился ее немым негодованием, сменившимся замешательством и внутренней борьбой между невыносимым желанием сказать резкость и взвешиванием возможных последствий.

— Считай, — с коротким смешком сказал он, — что я расквитался с тобой за розыгрыш. Ты — самая прекрасная женщина на свете, однако же есть вещи, святые даже для меня. Согласен, шутка гнусная, но от меня-то разве ты ждала иного?

И, не давая ей возможности опомниться, продолжил:

— Мне самому есть о чем поговорить с тобой, Сэсс. Согласен, Солли — маленькая дурочка, но уж совсем не бедная. Если ей что-то запало в голову, будь уверена, так она и сделает. А вот насчет политических игр — это серьезно. Самое меньшее, чего я могу ждать от эльфов, так это того, что они по незнанию и неопытности загубят и Солли, и ребенка. Насколько я знаю, их Королевы никогда не рожали. Может случиться и худшее. Им этот ребенок — мой ребенок, учти! — не нужен. Я могу предположить, что они постараются либо выкрасть и утаить его, либо сделать что-нибудь похуже. От ее Регента я могу ожидать всего. Потому я хотел бы, чтобы Солли рожала в Тримальхиаре. Ты согласна, что так будет лучше?

Ее взгляд был недоверчив, но уже не так непримирим.

— Я думала о тебе хуже.

— Знаю. Сейчас это все равно. Лучше тебя о ней никто не позаботится.

— Да, конечно. Но как ты ее затащишь в Тримальхиар?

— Силой!

— В твоих устах это звучит!

Негромкий смех почти примирил их.

* * *

Он засыпал эльфийский лес посланцами-летунами и несколько дней подряд просидел у палантира, нажив дикую мигрень, но таки достучался до нее. Солли показалась ему перепуганной и не уверенной в себе, и долго раздумывала, прежде чем согласилась с ним встретиться. Однако любопытство и желание похвастать своим положением перевесили прочие, какие-то тайные соображения, и она обещала быть в условленном месте. В сущности, это было первое свидание, которое Рэй ей сам назначил. Он немедленно поспешил уведомить Тримальхиар.

Она опоздала, и ему пришлось понервничать. Потом появилась, сидя по-дамски на лошади, идущей шагом. Ему показалось, что, завидев его, она чуть не ударилась в бега.

— Послушай, — сказала она нервно, — я уже не уверена, хочу я этого, или нет.

Его сердце упало.

— Солли… если ты что-нибудь сотворишь с собой, я тебя брошу к чертям.

Они оставили лошадей и пошли через лес. Рэй обнимал прижимавшуюся к нему Королеву за плечи и следил, чтобы под королевские ножки, обутые по случаю погодных перемен в теплые ботинки, не попалась какая-нибудь каверзная ветка. Он чувствовал себя дураком, но дураком счастливым, и пытался в неспешной беседе выведать настроения ее эльфийского окружения.

— Я хотел бы, Солли, чтобы ты кое с кем встретилась, — сказал он ей между прочим.

— С кем это еще? — она казалась умиротворенной, и он покрепче взял ее под руку.

Из-за кустов показались двое верховых. Глаза Солли расширились, она дернулась в сторону.

— Мерзавец! — услышали Сэсс и Артур. — Предатель! Как ты мог меня так сдать?

Несколько секунд им казалось, что Рэй отчаянно борется с пустотой, рябящей радужными переливами.

— Пожалуйста, Солли, не брыкайся, ты теряешь лицо…