Куда идут русские?

Тем более что жалованье российских чиновников вопреки расхожему представлению никогда не было высоким. Согласно исследованиям социологов, за исключением административной верхушки, подавляющее их большинство и в XVIII, и в XIX веках еле-еле сводило концы с концами — вспомните героев Достоевского или гоголевской «Шинели». Поэтому у многих сохранялся соблазн поправить свое положение за счет «административного ресурса». Плюс огромная территория страны, когда по мере удаления от Москвы резко уменьшалось и количество чиновников, а соответственно, безгранично разрастались их полномочия. (В XVIII веке чиновников в России было почти вдвое меньше, чем в той же Америке, в то время как сейчас наши бюрократические штаты по сравнению с западными странами раздуты в 5–10 раз!)

К тому же исследователи этого вопроса отмечают отчужденность российского чиновничества, с одной стороны, от народа, а с другой — от собственного начальства, которое в подавляющем большинстве и в грош не ставило административное рвение среднестатистического крючкотвора, пожиная при этом плоды его же труда. И в то время как мелкие винтики в огромной машине государственного аппарата мечтали о своих «шинелях», злоупотребления обласканных государевой милостью высших сановников были поистине грандиозны — вспомнить хоть того же Меньшикова, про которого сам Петр говорил: «Знаю, что вор. Но это вор мой».

В силу всех этих факторов рядовому чиновнику ничего не оставалось, как уповать только на собственную проворность в деле пополнения личной мошны, беря пример с начальства и стараясь этому же самому начальству всячески угождать (не случайно российских чиновников отличает и то, что они никогда не берут на себя ответственность, кивая «наверх»). Тем более что российские законы, в которых сам черт голову сломит, всегда оставляли огромный простор для произвольных толкований. Даже сегодня ужасна сама мысль: что будет, если чиновники вдруг перестанут брать взятки? С таким количеством прорех и недоработок в законодательстве можно будет поставить крест на любом деле.

При советской власти проблему материального обеспечения чиновников решали по-своему. Человек мог тогда занимать очень большую должность, имея при этом совершенно заурядную зарплату. Однако для него существовали обширная система льгот и надбавок, спецмагазины и спецкурорты, служебные машины и дачи. Самое интересное, что все это, как и во времена царя, в случае чего мгновенно отнималось, поэтому жизненно важным для чиновника требованием по-прежнему оставалось хорошо выглядеть в первую очередь в глазах собственного начальства. И конечно, неустойчивость положения все так же заставляла его заботиться о завтрашнем дне. Причем злоупотребления и мздоимство карались значительно мягче, чем та же «неблагонадежность», за которую по 58-й статье можно было схлопотать десять лет лагерей.

В общем, теория «кормления» настолько застряла в головах чиновников, что и сегодня многие из них рассматривают свое рабочее место как некую вотчину. И очень быстро впадают все в тот же соблазн, что и Чичиков на таможне.

Как кормятся сегодняшние аппаратчики?

Когда советская система развалилась, чиновники какое-то время находились в растерянности. Сегодня многие начинающие коммерсанты удивляются, как их коллегам в начале 90-х так быстро удалось подняться с торговых палаток к вершинам бизнеса. Между тем причина проста: новая власть была еще слаба. Первая генерация чиновников постперестроечной России — так называемые демократы типа Анатолия Собчака или Гавриила Попова — еще испытывала некий революционный романтизм. И «кормление» в ту эпоху находилось на зачаточном уровне. Но вскоре растерявшаяся было армия чиновников старого закваса, словно стая воронов, покружив над пепелищем, почуяла запах новой добычи и уселась все на те же ветки. Через два-три года, обнаружив, что в бизнесе растут огромные состояния, выходцы из комсомольского руководства и партийной номенклатуры вновь нашли достойное применение своим навыкам.

И способы «кормления» совершенствовались очень быстро. Если поначалу повсеместно принимали банальную мзду (причем на всех уровнях существовали четко установленные тарифы), то сегодня многим мало-мальски «продвинутым» чиновникам взятки уже не нужны. Борзыми щенками они больше не берут — к чему мараться? Тем, кто покрупней и имеет соответствующий вес, уже подавай долю в чужом бизнесе, чтобы они могли подмять его под себя и впоследствии «крышевать». И если раньше говорили о бандитской, а потом милицейской «крыше», то теперь все чаще слышно о «крыше» чиновничьей.

Существуют и другие варианты. Например, когда государственное предприятие или учреждение обрастает большим количеством коммерческих фирм-прилипал, возглавляемых родственниками и приближенными начальника. (Классический пример — бывший московский мэр, чья жена стала бизнес-вумен с огромным размахом и миллиардным состоянием.)