Куда Кейнс зовет Россию?

Благодаря системе совместной ответственности у собственников складываются доверительные отношения, с одной стороны, с управляющим персоналом, а с другой – с рядовыми работниками. Разумеется, здесь нет того, что есть в японских фирмах пожизненного найма, где все работники, по существу, превращаются в совместных владельцев компании, а последняя по старой самурайской традиции становится похожей на большую патриархальную семью. Тем не менее, корпоративное управление Германии достигло того, чего раньше не было, – существенного смягчения противоречий между трудом и капиталом. Плоды успеха достаются не только собственникам и менеджерам, но и рядовым работникам, а это резко повысило их заинтересованность в улучшении дел компании. Это видно по их активности в области рационализации и изобретательства.

Германская практика находится в разительном контрасте с тем, что мы видим у себя. Российский собственник строит свои отношения с коллективом предприятия по старой традиции барина с крепостными и никакого партнерства с ним не допускает. Он живет за высокой каменной стеной и выходит оттуда, сопровождаемый надежной охраной, которая ограждает его также от ненависти населения. Не принадлежащих к его клике менеджеров собственник подозревает в воровстве и ставит под жесткий контроль своих «смотрящих». Не доверяет он и коллективу предприятия, за которым зорко присматривает дорогостоящая служба безопасности. Ни в одной цивилизованной стране подобного бизнеса нет. Нам тоже эту ненормальную ситуацию следует изменить.

Перво-наперво необходимо найти механизм исключения возможности единоличного контроля собственника над финансовыми потоками фирмы и бесконтрольного присвоения ее доходов. Право собственности должно быть гарантировано, но в пределах учета также интересов общества и коллектива. Иначе социальных конфликтов не избежать. По германскому примеру определенные полномочия следует передать, с одной стороны, квалифицированным менеджерам, а с другой – наблюдательному совету и профсоюзам, установив, таким образом, прозрачность экономической деятельности. Сфера действия коммерческой тайны, как отмечалось, должна быть существенно сужена, а способы хозяйствования, включая источники получения доходов, должны быть прозрачными и подконтрольны как государству, так и трудовым коллективам.

3. Японская модель прорыва на мировой рынок

Самым большим сюрпризом развития мировой экономики во второй половине ХХ века явилось так называемое «японское чудо», под которым понимались необыкновенно высокие для капиталистической страны темпы экономического роста и выход Японии на второе место в мире (после США) по объему валового продукта. Но дело не только в этом. Несмотря на свой нынешний кризис, японская специфика во многих других отношениях тоже оказалась столь значительной, что дала основание говорить об особой модели экономики. Один только пожизненный наем чего стоит. Он исключает конкуренцию на рынке труда, без чего западный капитализм немыслим. Дальше – больше. Каких бы звезд с неба ни хватал молодой человек, каких бы связей у него ни было, в Японии он не мог получать больше старого, опытного, обремененного семьей работника. Заработная плата в Японии определялась возрастом, стажем работы в компании, семейным и социальным положением работника. Ничего похожего на предельный продукт труда, о котором говорит неоклассическая теория, здесь нет.

В годы «японского чуда» безработица не достигала 2 %, что означает ее фактическое отсутствие, а рост заработной платы настолько превышал инфляцию, что сводила ее на нет. Сотрудничество между бизнесом и государством носило иной характер, чем на Западе. Главный источник роста японской экономики состоял в том, что государство эффективно ею дирижировало. Никто не называет это «командно-административным произволом». Наоборот, японские авторы писали об этом с гордостью за проложенный путь развития.