Куда кого посеяла жизнь. Том III. Воспоминания

Где-то через минут сорок, показался тот инициатор подкопа: «Я сейчас отдохну и полезу держать фонарь, а напарник залезет в дыру, разберется, что так и как». Еще минут через десять из подпола раздался ужасно-радостный крик: "Есть, есть". "Что там?" – кричит бри-гадир. "Да что душа пожелает", – отвечают зеки. Там оказались картофель, брюква, две кадушки грибов соленых, кадушка соленого лосиного мяса, какие-то лесные ягоды и еще, еще, еще. "Что брать?" – кричат из подпола. "Что быстрее , давай картошку. Василий, ты – дежурный , вари быстрее, – кричит бригадир, – прямо в мундирах!" В общем, достали ведро картошки, с полведра грибов, большой кусок мяса. Потом кирпичи поставили на место и устроили пир. Это может понять только тот, кто на голом гороховом супе пилил лес на сорокаградусном морозе. В общем, благодать, пообъедались, и черт с ним, с тем лесником и его карабином, сегодня хорошо и ладно.

Так; мы жили еще неделю. Назрела опасность быть разоблаченными и жестоко наказанными, но опять та счастливая судьба где-то рядом витала да к нам забрела, может, перепутала с кем, может, целенаправленно, но явилась в образе прораба из нашей МТС. Оказалось, что он приехал за лесом. Мы за месяц наколотили для МТС уже вагон леса, и он приехал отобрать, что получше. Мы насели на него, привез деньги? Прораб сказал, что о деньгах никто, ничего не говорил, вас командировали на месяц, вот приедете, и с вами рассчитаются. А деньги на обратную дорогу вышлют на леспромхоз. Но есть просьба, чтобы вы еще один вагон леса заработали. Ребята хотели его уже удушить, но прораб был свой человек, тем более в тот день еще не опохмелялся, он достал все, что мог дать – тысячу двести рублей, пожелал нам удачи и уехал на станцию, предварительно переговорив с руководством леспромхоза.

Я вам скажу: тысяча двести рублей – это не моих рубль сорок. Опять у многих заблестели глаза, но что-то случилось с этими воль-

ными ребятами. Вроде все как было внешне, но уже они были не те, что выезжали по приказу из МТС. Поэтому наш бригадир, тоже тянувший "десятку" за что-то серьезное, подозвал меня к себе и при всех громко сказал: "Слышь, Васек, ты своим детским лицом не раз нас выручал здесь, будешь за завхоза, вот тебе подальше от греха все эти прорабские деньги, пойдите с Виктором, закупите все что надо из расчета на месяц, мало ли что и сколько нам придется быть. Только, прошу тебя, возьми махорки пачек 100 и пару бутылок спирта, чтобы душу успокоить". Так мы и сделали, закупили полуфабрикатов и еще кое-что и стали работать дальше. И тут к какой-то субботе появился лесник с сыном. Хотя мы уже к нему в подвал не лазили, но все равно грех-то на нас висел, и опять та судьба нам улыбнулась. Лесник сразу по приходу зашел к нам, ну можно представить себе, что мы от него ждали. Слава Богу, он был без карабина. Я и до сих пор не могу сказать, когда он обнаружил наше посещение его подвала, может, сразу, может, потом, но это уже теперь не важно. Лесник, обращаясь ко всем сразу и к бригадиру, в частности, попросил помочь заготовить лес для постройки дома его сыну. Они, мол, отобрали место, лес выписан, надо только его свалить, очистить и даже не крыжовать, а только погрузить на трактор и несколько рейсов отправить.

Вот что-то в жизни есть, чего мы не знаем, ведь вот приключилось именно у нас с ним, с тем лесничим, благодаря которому мы две недели смогли прожить в этих вообще нечеловеческих условиях и делать еще по две, а то еще и две с половиной нормы! И он этого не знал и не желал, а мы это знали, но не желали, выхода другого не оставалось. И мы два выходных дня все десять человек работали для того лесничего или для его сына. Люди, которые всегда легко брали чужое, даже отнимали последний кусок у других, эти люди с какой-то радостью что ли, может, из-за того, что чувствовали какую-то вину, неважно, работали в полную силу и не взяли за это ни копейки! Правда, были спирт и мясо и разносолы в конце, но два дня отработали вместо отдыха.

В последние две недели нашего пребывания лесничий, чуть ли не ежедневно приносил нам свежатину, в основном лосятину, а один раз даже мясо медведя. Он тоже был из староверов, но нормальный советский русский мужик. В общем, вместо одного месяца мы пробыли больше двух, уже дни стали гораздо длиннее, и вообще все было прекрасно. Никаких инцидентов, споров, разборок у нас никогда не было, мы там были не одни, бригад были десятки и насмотрелись мы всякого. Мы тоже могли бы что-то особое выдать, было кому, с кем и где, но не было ничего плохого. Можно сколь угодно рассуждать, как да что, а мы вернулись домой целыми и невредимыми.