Куда он денется с подводной лодки

На следующий день ему понадобилось сделать контрольный анализ, и он снова благополучно ушел под этим предлогом с лодки. Мы стали догадываться, что ни в какую СЭС наш Андрэ не ходит, просто за углом избавляется от бутылок с водой – и все.

На наши провокации док не велся. Просто командовал заливать цистерны новой питьевой водой, снова брал ее на анализ и уходил в неизвестном направлении. Мы уже ему открытым текстом предлагали залить в его бутылки воды сразу из-под крана, на что Андрюха отвечал с яростью: «Нет!» – и уверял всех, что здоровье экипажа ему дороже всяких липовых показателей.

А мы сгорали от зависти, и чувство мести жгло наши сердца. Мы ждали, что час расплаты все-таки настанет.

Уходя в свой очередной поход с водой, гремя, как бомж, стеклянной посудой – пузырьками с водой «на анализ», Андрюха отловил моего трюмного и приказал к его приходу выкрасить в белый «докторский» цвет только что изготовленный по его заказу сейф для медикаментов.

Как только доктор скрылся с горизонта, я взял это трюмное тело за грудки и строго спросил: «Ты чей холоп, сынок, будешь? Мой или доктора?»

Ответ прозвучал однозначно в мою пользу. Тогда я приказал покрасить сейф в черный цвет, а чтобы всем было понятно, чей шкафчик, сверху эмблему приказал прилепить – рюмку со змеей.

Получился такой авангард, если я что-то смыслю в живописи, что Малевичу с его черным квадратом оставалось только завистливо вздыхать. А чтобы доктора паралич сразу не разбил, мы то произведение трюмного искусства простыней закрыли, как памятник. И ждем-с!

Все собрались к приходу доктора: кто догадывался о его манипуляциях с питьевой водой, кто наивно полагал, что так и надо. Наконец голубь наш прилетел. Трюмный в целях личной безопасности встал подальше от «шедевра».

Трогательный момент «открытия» – и доктор с воплем прислонился к стенке. Потом, правда, смеялся и совсем не обиделся. Он вообще правильный док был, Андрюха, юмор флотский ценил. И как врач – спец был, каких поискать...»

* * *

«Эх, Андрюшу бы сейчас сюда, – подумал Баринов невольно, потирая ноющую на погоду спину. – Он бы враз все поправил. Не зря ему на погоны рюмку со змеей пристроили...»

Впрочем, рюмку принять Баринову и так никто не мешал. Он выбрался из-за стола. На затекших ногах добрался до «закромов родины» – кухонного шкафчика, в котором еще неделю назад обнаружил трехлитровую банку крепкой и густой сливовой наливки. В темноте шкафа банку при переезде бывшие хозяева не приметили, а Баринов, обследуя все укромные уголки, сразу же обнаружил. Попробовал аккуратно. Одобрил: хороша наливочка!

Он набулькал в стопочку из толстого голубоватого стекла живительной жидкости и вернулся к столу. За окном увидел соседку, которая выметала с крыльца опавшие листья. Жаль, толком не разглядеть. Может, и не совсем баба-яга. Может, тогда Баринов пригласил бы ее на огонек, и они выпили бы по рюмке сливяночки и разговорились. И может быть, даже понравились бы друг другу. А там – чем черт не шутит, может, и любовь какая закрутилась бы. А что? Они не старые, можно и о семье подумать...