Куда он денется с подводной лодки

С утра у Баринова на электроплитке с одним «блином» томилась в кастрюле косточка, заваривая крутой бульон. Он уже навострился так готовить. Делал сначала заготовку для супа, потом заправлял его всем, чем нужно, переливал в старенький чугунок и заталкивал подальше в печь. Да еще вместо крышки накрывал чугунок специальной лепешкой из теста: муку замешивал на воде с солью, раскатывал деревянной скалкой и, как тряпку, натягивал на чугунок. «Крышка» подсыхала, пропекалась, и лучшего хлеба к обеду было не найти.

«Продуктовая» тема для подводников всегда была любимой. Когда по нескольку месяцев живешь без свежего воздуха и солнышка, поневоле к еде начинаешь относиться особенно трепетно – хоть какое-то развлечение!

Как-то лодка долго болталась в абсолютно безлюдном районе. И когда экипаж начал облизываться, глядя на вполне съедобного жирненького помощника, на лодку пришло радио о том, что в определенном квадрате ее ждет гражданский теплоход «Сванетия» с запасом продуктов на борту.

«Сванетия» оказалась не танкером и не плавбазой, а небольшим суденышком, подойти к которому на океанской зыби было крайне сложно.

Баринов с компаньонами разработали гениальный план, который и представили командиру. Согласно этому плану он сам, Илья Александрович Баринов, его групман Боба и минер Карасин, которого сильно повысили до помощника, вызвались втроем отправиться на «Сванетию».

Кэпа долго убеждать не пришлось, и он дал добро на командировку. С теплохода к борту лодки подоспел спасательный баркас, на котором делегация отправилась в гости.

Понятно, что не только о масле для компрессора и продуктах для камбуза переживали «командировочные». После стольких месяцев автономки даже просто посмотреть на новые лица было удовольствием «номер раз», а если учесть, что судно гражданское и на нем вполне могут быть дамы, тут и говорить не о чем. Ну хоть одним глазиком взглянуть!

После жуткого перехода от борта к борту, во время которого все трое просто измучились от морской болезни, подводники наконец-то поднялись на борт «Сванетии».

* * *

«Сказать, что там нам были рады, значит не сказать ничего. Нас буквально в секунду растащили по компаниям. Я лично попал к местному «деду» – так на гражданских теплоходах называется стармех.

«Дед» оказался настоящим дедом. Этакий старый морской волк. Пригласил меня к ужину, отведать того, что Бог послал.

Ну, скажу я вам, и послал же им Создатель! Давненько я не видел такого роскошного стола. В центре – запотевший литр «Смирновской»!!! Я в те времена про такую водку даже не слышал. Домашние огурчики, помидорчики, грибочки разных сортов, лук свежий, выращенный «дедом», рыбка в разном виде разных сортов.

Я чуть слюной не захлебнулся, но вспомнил, что сначала – дело, и заикнулся про масло для компрессора. «Дед» распорядился, и мой Боба с канистрами исчез. А бумаги мои для отчета он с негодованием отверг. «Я так соскучился по русской роже и так счастлив видеть тебя здесь, что забудь о делах! Давай-ка, сынок, пообедаем, а потом, по русскому обычаю, – в баньку! Я уже все приготовил...»

Когда я после нескольких тостов и плотной закуски очнулся и попытался прояснить, где мой Боба, «дед» отмахнулся: мол, не парься, и Боба твой при месте, поди, уж сыт, пьян и нос в табаке. И, злоупотребив еще раз (или не раз?), «дед» засобирал меня в баню.