Куда он денется с подводной лодки

Дверь в дом Инги была заперта изнутри. Баринов подергал – засов. Как он выглядит, Илья хорошо знал: этот засов – не крюк, так легко не сломаешь. И времени на раздумья не было: он слышал, что в доме у Инги происходит что-то страшное, слышал, как что-то падает, как вскрикивает Гуся. Решение пришло неожиданное. Баринов обежал вокруг дома. Там, в дальнем углу, была холодная комната, в которой жили только летом. Окно в той комнате было хлипкое, всего в одну летнюю раму. Да и крепилось в проеме до смешного просто – на три загнутых гвоздя. Освободить раму от крепежа было простым делом, и через минуту Баринов легко запрыгнул внутрь. Он отлично знал, что из холодной комнаты есть дверь в кухню, звуки борьбы слышались из комнаты.

Баринов надавил на дверь, и она поддалась. В кухне царил полнейший беспорядок: на полу валялся разбитый цветочный горшок, на плите – перевернутый чайник, пол был усыпан осколками тарелок и чашек, свалившихся с посудной полки.

Баринов кошкой скользнул в комнату. То, что он увидел, вызвало приступ ярости. Ингу прижимал к кровати здоровенный мужик. Она пыталась вырваться, но где там ей было справиться с этим шкафом!

Баринов схватил тушу за ремень штанов, но конец ремня змеей выскользнул из брючных петель-шлевок, так как был расстегнут. Это еще больше взвинтило Баринова, и он двумя руками вцепился в свитер. Насильник уже почувствовал, что что-то изменилось: жертва стала отбиваться куда яростнее, будто пришла поддержка. В этот момент он почувствовал, что кто-то вцепился в него мертвой хваткой.

Мужик развернулся, посмотреть на того, кто посмел ему помешать. Зарычал, увидев Баринова. И это последнее, что он успел сделать. Баринову хватило секунды, чтобы перехватить его за шею, двинуть своей головой ему в нос. Он услышал, как внутри у насильника что-то хрустнуло, туша обмякла, и в следующую секунду он летел в дальний угол комнаты, откинутый от Инги мощным ударом.

Баринов, стараясь не смотреть на Ингу, потому что одежда на ней была порвана, подал ей руку. Она сорвала со спинки стула махровый халат, завернулась в него. Баринов щелкнул выключателем, притянул к себе Ингу, внимательно посмотрел на нее. У Инги была разбита губа, надорвано ухо, расцарапана шея. Баринов губами потрогал ее щеку.

– Убью! – скрипнул зубами, кивнув на безжизненную молчаливую тушу.

– Убивать не надо. Посадят. А мне без тебя теперь никак!

– Ты этого козла знаешь? Надо в милицию звонить...

– Не надо звонить, Илюша. Я его знаю. Это мой муж...

Баринов замер. Вот те нате – хрен в томате! Стало быть, это и есть наш «импузантный бугай на жипе»! И что теперь прикажете с ним делать?

Наверное, последнюю фразу он сказал вслух, потому что Инга ответила:

– Надо посмотреть, где-то должна быть его машина с водителем. Он пьяный был, говорил, что Петя его привез.

– Он еще и пьет у тебя? – спросил Баринов.

– Не замечала раньше, хотя... Да какая сейчас разница?! Пошли машину искать, я тут с ним не останусь...

Черный «жип» они нашли чуть не на другом конце поселка. Водитель крепко спал, открыв рот, – храп стоял на всю деревню.

Баринов дернул за ручку двери, водила проснулся, непонимающе уставился на Илью.

– Мужик, че надо? В глаз хочешь?

– Петя, это я, Инга, узнал? Вылезай из машины и иди за нами.

Петя выбрался из джипа, ничего не понимая, двинулся следом за хозяйкой, которую хорошо знал, и за незнакомым мужиком.

– Аче случилось-то, Инга Эдвардовна? А Стас Палыч где?

– Щаз ты получишь своего Стаса Палыча, не совсем в целости, зато в сохранности! – со злостью сказал Баринов. Ему было жаль, что маловато приложил муженька Гуси. Знал бы, что перед ним этот... «родственник», дал бы ему побольше.

Воронин только-только пришел в себя. Он слабо понимал, что происходит. Голова разламывалась от дикой боли, одежда была в крови. Кровь текла из разбитого носа. Когда Воронин попытался вытереть нос рукавом, взвыл от боли: нос был сломан, причем так, что даже под мощной алкогольной анестезией пластический хирург Воронин понял, что дел в его носу для умелых рук на добрых пять часов упорного и кропотливого труда и тысяч на пять зеленых. Да если еще учесть, что самые умелые руки принадлежат лично ему, а самому тут не справиться, то прилип брат хирург Воронин совершенно конкретно! И что это было???

– Инга, сука! Я ж тебя теперь убью! – промычал Воронин, услышав скрип открывающейся двери.

– А добавки не боишься получить? – прозвучало у него над самым ухом.

– Ты кто? Это ты, что ли? Да я тебя...

Стас попытался подняться, но сил у него не хватило.

– Вот, Петя, это тело грузи на горб и неси в машину. – Баринов слегка пнул Воронина в бок. – А тебя я предупредил. И скажи спасибо, что я не знал, кто ты. Я б тебе это же самое еще и с нижним носом сделал, чтоб как писать – так меня вспоминал! Так что благодари свою пока еще жену, что она тебя пожалела.