Куда он денется с подводной лодки

– Смотри! – Инга отвела в сторону полу халата и показала ему ногу в полосатом носке. – Я, как пьяный клоун, занималась любовью, не снимая «пижнаку»!

– Где это ты такого клоуна видела? – сощурился хитро Баринов.

– Это я придумала. Знаешь, мне подруга рассказывала, что мужчины, воруя любовь, часто просто плюют на такую мелочь, как носки. Видать, считают, что, коль эта деталь туалета процессу не мешает, можно и не снимать!

Они, как это было уже не раз, пролезли в дыру забора, и Баринов снова подумал, что пора этот забор сносить ко всем чертям.

Дома у Инги, несмотря на ночную уборку, царил настоящий раскардаш.

– Мамай воевал! – возмущенно сказала Инга, двигая к печке табурет. Она пошарила рукой наверху, где было тепло и уютно, и расплылась в улыбке: – Вот он, мой Митенька, котик мой золотой!

В ответ на ее причитания сверху раздалось ленивое «мяу!» и показалась голова Митяя. По заспанной морде можно было сделать вывод, что котику глубоко плевать на то, что в доме была война. Главное, чтобы пожрать вовремя дали да чтобы было тепло.

* * *

К обеду Инга убрала дом, в нем уже ничего не напоминало о визите Стаса.

– Ты собираешься ехать? – спросил Баринов. Он боялся отпускать ее одну, а ехать с ней считал не совсем удобным.

– Нет, я переиграла. Да и Стаса дома, наверное, нет. Думаю, что он в своей клинике, а может, его уже прооперировали. Да, нос ты ему сильно испортил. И ведь самое-то обидное, что он лучший специалист в городе именно по носам! Ну ничего, у него есть талантливые ученики. Протрезвеет, полюбуется на себя, даст ценные указания, и все сделают не хуже, как если бы это делал он сам.

Инга замолчала, задумалась.

– Скажи, тебе... очень жаль его? – Голос у Баринова дрогнул.

– Как тебе сказать... – Инга внимательно смотрела на Илью. – Чисто по-человечески жаль любого, кому больно. Но ты поступил как мужчина. Я бы не поняла, если бы было иначе...

Баринов вздохнул с облегчением, и это не укрылось от нее. Инга взяла Илью за руку.

– Я говорила тебе, что вину за наш разрыв с мужем взяла на себя. Я брату и сыну сказала, что ушла к другому мужчине. Просто я не в состоянии была сказать им, как,вернее, с кем Стас изменил мне... У меня язык не поворачивался. Я не знаю, как бы я поступала дальше, если бы Стас не явился сюда и не устроил это. Теперь руки мои развязаны. Сейчас мне нужно позвонить брату, сыну, домработнице, адвокату. Я не хочу встречаться со Стасом, пусть это делает адвокат, а вещи ему поможет собрать Катя.

– Катя – это кто? – рассеянно спросил Баринов.

– Катя – это домработница, она все отлично сделает.

– Гуся, а ты настоящая принцесса, или королева, или царица. Настоящая Гуселиса Прекрасная, – грустно сделал вывод Баринов. – У тебя даже прислуга есть... Ая... Ая как в сказке Андерсена... Кто там рядом с принцессой-то? А, свинопас! Гусь, у меня ведь, кроме вот этого «дворца» на шести сотках болотистых неудобий, никакого приданого нет. Смешно как! Когда-то мои родители сделали все для того, чтобы нас разлучить, потому что я был внуком адмирала, а ты – дочкой сельского учителя. А сегодня ты – Гуселиса Прекрасная, а я всего-навсего свинопас, или садовник, или привратник.

Инга зажала двумя пальцами его губы и закрутила «бантиком», как она очень любила делать в детстве.

– Молчи, пожалуйста. Я не хочу об этом. Я люблю тебя, и какая разница – свинопас ты или привратник.

– Ты меня что?.. – удивленно поднял брови Баринов. – Любишь???

– Люблю. А что тебя удивляет?

– Нет! Это я тебя люблю! И любил все эти годы!

– Мы оба любили друг друга все эти годы, а жили с другими. Так бывает. Но если судьба, ее не обойти. Просто... всему свое время...

* * *

В доме у Кузнецовых предновогодний дым стоял коромыслом, из-под двери тянуло яблочным пирогом, слышались возбужденные голоса.

Инга окинула придирчивым взглядом Илью Баринова, поправила на нем шарф, смахнула несуществующие пылинки.

– Гуська! – прошептал Баринов. – Ты меня готовишь, как будто я не твой жених, а твоей Тоськи!

– Молчи, жених! Я тоже не каждый день в этот дом своих кавалеров привожу. Поэтому должно быть все тип-топ!

– Тип-топ, тип-топ! – дурачась, пропел Баринов и решительно нажал кнопочку звонка.

Где-то в глубине квартиры зацокали каблучки, щелкнул замок, дверь распахнулась, стукнувшись ручкой о стенку в тесной прихожей. Тося бросилась к Инге в объятия. За девчачьими телячьими нежностями с площадки наблюдал Баринов, а из глубины прихожей – Игорь Синев, за спиной которого маячила Софья Гавриловна.

Пока дамы восторженно пищали и метались по прихожей в поисках тапочек и места для верхней одежды в узком «хрущевском» встроенном шкафчике, словно перекочевавшем в городскую квартиру из детского сада, мужчины пожали друг другу руки.

А потом Инга, смущаясь и краснея, как пятиклассница, подвела Илью к Софье Гавриловне и представила:

– Теть Сонечка! Знакомьтесь, это Илья!