Куда она ушла

А в этот раз не спим. И вместе.

Потом мы все же засыпаем, просыпаемся среди ночи, заказываем еду и поглощаем ее наверху, в постели. Все как во сне, но самое невероятное – это то, что я просыпаюсь на рассвете. С Мией. Вижу ее спящую и счастлив, как никогда. Прижав ее к себе, я снова засыпаю.

Но когда я открываю глаза еще несколько часов спустя, она сидит на стуле по-турецки и закутавшись в огромный старый платок, связанный ее бабушкой. Мия выглядит такой несчастной, и внутри меня бомбой разрывается страх, такой же сильный, как все другие страхи, которые у меня с ней связаны. А это значит, что он очень большой. Я думаю лишь об одном. Я не могу снова тебя потерять. В этот раз это меня действительно прикончит.

– Что такое? – спрашиваю я, пока решимость меня не покинула и пока я не сделал какую-нибудь глупость из серии уйти, чтобы сердце совсем не сгорело.

– Я просто вспоминала школу, – с грустью отвечает Мия.

– Да, от этого у кого хочешь настроение испортится.

Мия на это не клюет. Не смеется. Она сидит, ссутулившись.

– О том, что мы опять оказались в той же лодке. Тогда моя дорога лежала в Джулиард, а твоя – туда, куда она тебя и привела. – Она смотрит в пол и начинает наматывать нитку на палец так сильно, что его кончик белеет. – Хотя тогда у нас на эти размышления было больше времени. А сейчас – всего день, да и тот уже прошел. Ночь была классная, но всего одна. Теперь мне действительно нужно вылететь в Японию меньше, чем через семь часов. А у тебя группа. Турне. – Она закрывает глаза тыльными сторонами ладоней.

– Мия, прекрати! – голос рикошетом отскакивает от стен ее спальни. – Мы уже не в школе!

Она смотрит на меня, вопрос повисает в воздухе.

– Концерты у меня начинаются только через неделю.

Между нами появляется ниточка надежды.

– И знаешь еще что, я суши хочу.

Улыбка у нее грустная, не на такую я рассчитывал.

– Ты полетишь со мной в Японию?

– Я уже там.

– Я была бы очень рада. А потом – я знаю, что что-нибудь придумать можно, но мне же так много выступать и…

Как она может этого не понимать, если для меня все ясно как на ладони?

– Я буду твоим «плюс один», – говорю я. – Твоим фанатом. Или помощником, который носит аппаратуру. Кем скажешь. Буду ездить за тобой всюду. Если хочешь. Если не хочешь – я пойму.

– Нет, хочу. Не сомневайся. Но как это может получиться? С твоим-то графиком? У тебя же группа?

Я какое-то время молчу. Когда я скажу это вслух, это действительно станет фактом.

– Группы больше нет. Для меня, по крайней мере, все кончилось. После этого турне я брошу.

– Нет! – Мия качает головой с такой силой, что даже ее длинные волосы скользят по стене. Это выражение решимости на ее лице я знаю слишком хорошо, и у меня душа уходит в пятки. – Не смей делать это ради меня, – говорит она, и ее голос смягчается. – Мне даром больше ничего не надо.

– Даром?

– Последние три года все, разве что кроме преподов из Джулиарда, досталось мне задаром. Более того, я и сама себя ни за что не заставляла платить, и на пользу это мне не пошло. Я не хочу быть человеком, который у всех только берет. У тебя я взяла уже предостаточно. Я не позволю тебе бросить то, что ты любишь, и превратиться в моего опекуна или носильщика.

– Но дело в том, – бормочу я, – что я как-то разлюбил музыку.

– Это из-за меня, – скорбно говорит Мия.

– Из-за жизни, – отвечаю я. – Играть я буду всегда. Может, даже что-нибудь еще запишу, но сейчас мне нужно просто остаться наедине с гитарой и вспомнить, почему я вообще начал этим заниматься. Я ухожу из группы в любом случае – либо к тебе, либо просто так. А что касается опекунства – если уж на то пошло, оно нужно мне. И багаж у меня слишком тяжелый.

Я стараюсь выдать это за шутку, но Мия всегда видела меня насквозь; и в последние сутки это опять подтвердилось.

Ее взгляд похож на луч лазера.

– Знаешь, я много об этом думала последние пару лет, – говорит она сдавленным голосом. – О том, кто же с тобой рядом. Кто держит тебя за руку, пока ты горюешь о своих потерях?

Эти ее слова что-то во мне разбудили, и мое лицо опять вдруг все в слезах. Я не плакал уже три года, а теперь плачу второй раз за пару дней.

– Теперь моя очередь тебя поддерживать, – шепчет она, подходит ко мне и укутывает своим платком, а я опять пускаю сопли. Мия держит меня в объятиях, пока ко мне не возвращается моя Y-хромосома. Потом она поворачивается ко мне и смотрит несколько отстраненным взглядом.

– Фестиваль в следующую субботу, да?

Я киваю.

– У меня два концерта в Японии, а в четверг – в Корее, так что в пятницу я освобождаюсь, к тому же когда летишь на запад, выигрываешь день. А следующее выступление у меня в Чикаго только через неделю после этого. Так что если мы полетим прямо из Сеула в Лондон…

– Ты о чем это?

Говорит Мия это так скромно, как будто есть шансы, что я ей откажу, как будто это не то, о чем я мечтал всю жизнь.

– Можно я полечу с тобой на фестиваль?

22

– А почему меня на концерты не берут никогда? – спросил Тэдди.