Куда она ушла

— Ты играла в переходе? Трудные времена? — и тут я понимаю, что только что ляпнул, и хочу перемотать обратно. Таких, как Миа, не спрашивают про трудные времена, хоть я и знал, что в финансовом плане все было нормально. Денни взял дополнительную страховку на жизнь к той, что у него была благодаря сообществу учителей, и это дало возможность Мии чувствовать себя вполне комфортно, хотя поначалу никто и не знал о второй страховке. Это стало одной из причин того, что после аварии несколько городских музыкантов дали ряд благотворительных концертов и собрали около пяти тысяч долларов для Джуллиардского фонда Мии. Подобное проявление чувств тронуло ее бабушку и дедушку, как впрочем, и меня, но Мию привело в бешенство. Она отказалась брать пожертвования, называя их кровавыми деньгами, а когда ее дедушка сказал, что само по себе принятие щедрости других людей — уже акт щедрости, который может помочь согражданам почувствовать себя лучше, она с насмешкой заявила, что в ее обязанности не входит забота о чужих чувствах.

Но Миа просто улыбается.

— Это был сиюминутный порыв. И на удивление прибыльный. Ефимия увидела меня, и когда я пришла сюда, чтобы поесть, она вспомнила меня со станции Коламбус Сёркл. Она с гордостью сообщила мне, что положила в мой кейс целый доллар.

Звонит телефон Мии. Мы оба замолкаем, прислушиваясь к едва уловимой мелодии. Бетховен все играет и играет.

— Ты ответишь?

Она качает головой со смутно виноватым видом. Не успевает телефон перестать звонить, как начинает заново.

— Ты сегодня в почете.

— Не столько в почете, сколько в беде. Я должна была быть на ужине после концерта. Там куча «шишек». Агенты. Спонсоры. Я уверена, это либо профессор из Джуллиарда, либо кто-то с Концерта Юных Артистов, либо мой менеджер, который звонит, чтобы накричать на меня.

— Либо Эрнесто? — говорю я настолько беспечно, насколько возможно. Потому что Ставрос и Ефимия наверняка не просто так заговорили о манерном сосунке Мии, которого она не приводит в их Греческую забегаловку. Просто он не я.

Миа снова выглядит стесненной.

— Возможно.

— Если тебе нужно пообщаться с важными людьми или там посетить какое-то мероприятия, не откладывай все только из-за меня.

— Нет. Я просто выключу его. — Она достает из сумочки телефон и отключает его.

Ставрос приносит кофе со льдом для Мии и Будвайзер для меня и оставляет за собой еще одну неловкую паузу.

— Итак, — начинаю я.

— Итак, — повторяет Миа.

— Итак, у тебя в этом месте есть «как обычно». Часто здесь бываешь?

— Я прихожу, чтобы поесть спанакопиту[11] и наггинсы. Это недалеко от кампуса, так что раньше я часто бывала здесь.

Раньше? И уже в двадцатый раз за вечер я принимаюсь за расчеты. Миа уехала в Джуллиард три года назад. Значит, этой осенью она перейдет на последний курс. Но она играет в Карнеги Холл? У нее есть менеджер? Внезапно мне хочется, чтобы я тогда внимательнее прочел статью.

— Почему сейчас не бываешь? — мое разочарование разносится эхом сквозь шум.

На лице Мии отражается крайняя сосредоточенность, и тревожная морщинка складывается над ее переносицей.

— Что? — спрашивает она быстро.

— Ты ведь все еще учишься?

— А, ты об этом, — говорит она, с облегчением расправим брови. — Я должна была объяснить раньше. Я выпустилась этой весной. У Джуллиарда есть трехгодичная программа для…

— Виртуозов. — Я подразумеваю это как комплимент, но сквозящая в голосе досада, от того, что у меня нет бейсбольной карточки на Мию Холл — с перечнем полной статистики, основных фактов и музыкальных достижений — окрашивает фразу в резкий тон.

— Одаренных студентов, — поправляет Миа, почти извиняющимся тоном. — Я выпустилась рано, поэтому вскоре смогу начать гастролировать. В общем-то, уже сейчас. Все начинается сейчас.

— Вот как.

Мы сидим в неловкой тишине, пока не появляется Ставрос с едой. Я и не думал, что голоден, пока мы заказывали, но как только слышу запах бургера, чувствую, как урчит желудок. Я соображаю, что за весь день съел только пару хот-догов. Ставрос ставит перед Мией кучу тарелок: с салатом, с шпинатным пирогом, с картошкой фри, с рисовым пудингом.

— Это твое обычное? — удивляюсь я.

— Я же говорила. Я не ела два дня. И ты знаешь, сколько я могу смести. То есть, знал…

— Если тебе что-то нужно, Маэстро, просто крикни.

— Спасибо, Ставрос.

После того как он уходит, мы оба убиваем несколько минут, топя картошку и разговор в кетчупе.

— Итак… — начинаю я.

— Итак… — повторяет она. Потом добавляет: — Как там все? Как группа?

— Хорошо.

— Где они сегодня?

— В Лондоне. Или на пути туда.

Миа наклоняет голову набок.

— Ты вроде говорил, что улетаешь завтра.

— Да, ну, мне надо разобраться с некоторыми вопросами. Логистика и все такое. Так что я остался еще на день.

— Ну, это к счастью.

— Что?

— В смысле… это хорошо, ведь иначе мы бы не встретились.

Я смотрю на нее. Она это серьезно? Десять минут назад она выглядела так, словно у нее случится инфаркт от самой малой вероятности быть моей девушкой, а сейчас говорит, хорошо, что я выследил ее сегодня. Или это просто вежливая светская беседа сегодняшнего вечера?