Куда она ушла

Я замолкаю. Ведь стоит произнести это вслух, и это, наконец, станет реальным.

- Больше нет группы. По крайней мере, для меня. После гастролей я ухожу.

- Нет! — Миа с такой силой машет головой, что длинные пряди ее волос с шумом ударяются о стену позади нее. Я очень хорошо знаком с этим решительным взглядом на ее лице, поэтому чувствую, как внутри у меня все опустилось. — Ты не должен делать этого ради меня, — добавляет она, голос смягчается. — Я не приму больше не единой уступки.

- Уступки?

- За последние три года каждый, возможно, за исключением преподавателей Джуллиарда, пичкал меня уступками. Еще хуже: я сама делала себе уступки, и это ничуть мне не помогло. Я не хочу быть таким человеком, который только берет. Я достаточно забрала у тебя. Я не позволю тебе забросить то, что ты так любишь, лишь ради того, чтобы быть моим опекуном или носильщиком.

- Понимаешь, — шепчу я. — Я как бы разлюбил музыку.

- Из-за меня, — унывает Миа.

- Из-за жизни, — поправляю я. — Я всегда буду играть. Возможно, даже снова буду записываться, но сейчас мне нужно время наедине с гитарой, чтобы вспомнить, почему я вообще когда-то увлекся музыкой. Я ухожу из группы не зависимо от того, являешься ли ты частью этого уравнения или нет. Что касается опекунства, если уж на то пошло, я тот, кто в этом нуждается. Именно я с багажом.

Я стараюсь повернуть это, как шутку, но Миа всегда видела меня насквозь, и последние двадцать четыре часа это лишний раз доказали.

Она смотрит на меня тем своим пронзающим взглядом.

- Знаешь, я много думала об этом последние пару лет, — произносит она сдавленным голосом. — О том, кто был рядом с тобой. Кто держал твою руку, пока ты оплакивал тех, кого ты потерял?

Ее слова надавливают на спусковой крючок, и по моему лицу вновь катятся чертовы слезы. За три года я не проронил ни слезинки, а теперь плачу второй раз за день.

- Теперь моя очередь поддерживать тебя, — шепчет она, подходя ближе и закутывая меня в свое одеяло, в то время как я снова теряю всякое самообладание. Она обнимает меня, пока я привожу в чувства свою Y хромосому. Затем она поворачивается ко мне, в глазах рассеянный взгляд.

- Твой фестиваль в следующую субботу, верно? — спрашивает она.

Я киваю.

- У меня два выступления в Японии и одно в Корее в четверг, поэтому в пятницу я уже буду свободна, к тому же выигрываешь день, когда перелетаешь на запад. После этого мне нужно быть в Чикаго только через неделю. Поэтому если мы полетим прямиком из Сеула в Лондон…

- О чем ты говоришь?

Она так смущается, когда спрашивает, будто есть хоть крошечный шанс, что я скажу «нет», будто это не то, о чем я всегда мечтал.

- Можно мне поехать на фестиваль с тобой?

Глава двадцать вторая

— Как так вышло, что я ни разу не был на концерте? — Спросил Тедди.

Мы все сидели за столом: Миа, Кэт, Денни, Тедди, и я, третий ребенок, которого пригласили к столу. Не осуждайте меня. Денни готовил куда лучше, чем моя мама.

- Что случилось, мой мальчик? — Спросил Денни, накладывая Тедди в тарелку порцию пюре рядом с жареным лососем и шпинатом, от которого тот попытался отказаться, но безуспешно.

- Я листал старые альбомы с фотографиями. И Миа постоянно ходила на все эти концерты. Даже когда она была очень маленькой. Мне не довелось побывать даже на одном. А ведь мне уже почти восемь лет.

- Тебе исполнилось семь пять месяцев назад. — Захохотала Кэт.

- Все равно. Миа посещала их еще до того, как научилась ходить. Это не справедливо!

- А кто тебе сказал, что жизнь справедлива? — Спросила Кэт, поднимая бровь. — Точно, не я. Я придерживаюсь суровой школы жизни.

Тедди повернулся к более легкой цели.

- Пап?

- Миа ходила на концерты, потому что они были моими, Тедди. Это было наше семейное времяпрепровождение.

- И на самом деле ты ходишь на концерты, — добавила Миа. — Ты приезжаешь на мои выступления.

Тедди сморщился так же, как когда Денни положил ему шпинат.

- Это не считается. Я хочу ходить на громкие концерты и надевать маффлеры. — Маффлеры это огромные наушники, которые Миа носила в детстве, когда ее брали на концерты старой группы Денни. Он был участником панк-группы, очень громкой панк-группы.

- Боюсь, маффлеры уже на пенсии, — сказал Денни. Папа Мии давно оставил свою группу. Теперь он был учителем средней школы, носил старомодные костюмы и курил трубку.

- Ты мог бы прийти на один из моих концертов, — предложил я, накалывая кусочек лосося на вилку.

Все за столом прекратили есть и уставились на меня, каждый взрослый член семьи одарил меня своим неодобрительным взглядом. Денни, судя по всему, надоел этот ящик Пандоры, что я открыл. Кэт выглядела раздраженной оттого, что кто-то подрывает ее родительский авторитет. И Миа, которая по какой-то причине возвела эту гигантскую стену между своей семьей и моей группой, метала молнии. Только Тедди, сидя на коленях на своем стуле и хлопая в ладоши, был все еще в моей команде.

- Тедди должен ложиться спать вовремя, — сказала Кэт.

- Вы разрешали Мии не ложиться спать допоздна, когда она была маленькой, — парировал Тедди.