Куда они уходят

Правитель Тайгета тоже подошел к клетке и проговорил:

– Я вижу, что никто вас для охраны феникса не нанимал. Гатта что-то перепутала. Или Дженг…

– Секунду! – встрепенулся Ильин. – Дженг – это та блондинистая скотина, что в нашего Лира кинжалом запустила?!

– По всей видимости, да, – чуть улыбнулся Наорд. – Это в его стиле. Но капитан выполнял мой приказ, Аркадий, так что, если вы попросите о возмездии, боюсь, буду вынужден вам отказать.

– Жаль… – Медик оглянулся и шепнул: – А в частном порядке, ваше величество? Ну если я его случайно где-нибудь встречу?

– Тогда можно, – так же шепотом сказал Наорд. – Но за нанесение увечий дворянину, имейте в виду, придется заплатить.

– Сколько?

– Тысяча монет золотом и неделя в карцере.

– Договорились! – подмигнул вирусолог.

Наорд хмыкнул. Он был прекрасно осведомлен о том, какие масштабы в его королевстве приняла коррупция, и его это не радовало, но в данном случае Дженг заслужил небольшую головомойку. Жаловаться на капитана никто не смеет, это понятно, но и правитель – не манекен на троне! И все грязные делишки генеральского сына Наорд видел так же ясно, как пальцы на своей правой руке. От карательных мер в отношении капитана Дженга диктатора удерживали только два обстоятельства – заслуги его почтенного отца, не раз демонстрировавшего безусловную верность короне, и тот факт, что друзей надо держать близко, а врагов – еще ближе. Пока Дженг под боком, его можно контролировать без вреда для себя. А попробуй-ка отпусти! Таких дел наворотит, что локти потом кусать будешь…

– Как видите, с фениксом все в порядке, – сказал правитель. – По поводу поврежденного крыла – приношу свои извинения, мои подданные иногда пережимают в своем стремлении мне угодить… Теперь о деле: птицу нужно отвезти в одно место. И сделать это должны вы, Аркадий.

– Я что, рыжий? – нахохлился медик.

Наорд удивленно приподнял брови:

– Не сказал бы… А это имеет какое-то значение?

– Ладно, понял, замяли… – Аркаша вздохнул. – Я в том смысле, что почему вдруг сразу я?

– Таковы условия Белой Колдуньи, – не стал скрывать диктатор, рассудив, что рано или поздно молодой человек все равно все узнает.

Феникс в клетке шарахнулся к противоположной решетке:

– Белая Колдунья?! Зияющий Разлом?! Проклятая трещина, куда может попасть любой, а выйти еще никто не выходил?! Не соглашайся, лекарь! На верную смерть тебя посылают! И меня заодно!!

– Молчать! – рыкнул правитель.

Ильин присвистнул: кажется, диктатором этого товарища прозвали не просто так… А с виду такой цивилизованный!

– Вы отвезете его, – Наорд кивнул в сторону перепуганного древнего мифа, – туда, куда вам скажу я! Это не обсуждается. Если хотите, могу дать охрану, но это не очень поможет – через границу Разлома они все равно не пойдут, даже по моему приказу.

– А сами сопровождать не желаете? – предложил медик, прикидывая, можно ли взять сурового правителя на слабо.

– Я похож на дурака? – спокойно осведомился диктатор. Вирусолог посмотрел на его умное загорелое лицо и был вынужден признать, что не похож. – Зияющий Разлом – не то место, которое мне когда-нибудь захотелось бы посетить.

– Считаете, что мне захочется? – фыркнул Аркаша. – Я, знаете ли, тоже не клинический идиот! И если птичка при одном упоминании об этом месте в истерике бьется, а вы, ваше величество, меня туда заместо своей персоны пихаете – значит, делать там нечего! И я туда ни за какие коврижки не пойду, ясно?! Даже не просите!

– А я и не прошу, – ровно сказал Наорд. – Я приказываю.

– Да начхать мне на ваши приказы! – не на шутку разозлился вирусолог. – Я, кажется, не ваш подданный! Вам так надо – идите сами!

– А я?! – заверещал Феликс. – Меня им на растерзание отдашь, да?! Я же знаю, зачем я колдунье нужен! Сначала границу откроет, а потом зарежет как куренка, не станет легенду беречь ради Силы!

– Ты же все равно возродишься! – отмахнулся от него Аркадий и, сложив руки на груди, в упор посмотрел на недовольного правителя. – Так что делать будем, ваше величество? Мое мнение вы слышали.

– Слышал. – Диктатор развел руками. – Очень жаль, что вы такой упрямец. Я думал, мы сможем договориться полюбовно, но раз вы так не хотите, придется вас заставить. Шантаж – не мое призвание, да и не люблю я это, но другого выбора вы мне не оставляете.

– Если будете грозиться застенками и палачами, то заранее извиняюсь – мне это не страшно, – ухмыльнулся медик. – Потому как мне и так жить – на два раза покашлять, и я предпочту отъехать на небеса, не пачкая рук предательством. Может, Феликс мне и не ахти какой дружбан, но то, что вы мне предлагаете, ваше величество, извините, низость…

Диктатор Наорд действительно не любил шантажа. Но он им пользовался, если это было надо. А сейчас, как он сам понимал, без этого было уже не обойтись. Орать и топать ногами можно позволить себе в присутствии запуганных придворных. А на этого молодчика, судя по всему, такие меры не действуют…