Куда плывут материки

Краус старался наладить радиосвязь с Западной станцией. Нелегко было заставлять работать передатчик и приемник. Атмосферные возмущения мешали установить связь.

В конце концов Краусу все-таки удалось соединиться с Западной станцией.

- Вегенер не появлялся? — спросил Краус.

- Нет, — отвечал Шейдек.

- У нас его тоже нет…

Вот тогда-то и полетела с Западной станции на материк радиограмма, которая встревожила весь научный мир: «О судьбе Вегенера ничего неизвестно. Вегенер и его спутники затерялись в ледяной пустыне».

Поразительно равнодушие, с каким отнеслось к этому известию тогдашнее германское правительство. Ему бы немедленно послать самолеты, организовать поиски. Но правительство не обратило никакого внимания на тревожные вести из Гренландии.

У него были другие заботы. Немецкие монополисты уже тогда вынашивали планы реванша. Их поддерживали реакционные круги США, Англии и Франции, рассчитывавшие использовать Германию, как ударную силу против Советского Союза. В то же время страну все с большей силой поражал мировой экономический кризис. Правительству было не до затерявшегося во льдах ученого…

В своем письме Вегенер просил ждать его у 62-го километра до 1 декабря. Наступило 1 декабря. Но участники вспомогательной экспедиции не трогались с места. Они тревожились, строили догадки и предположения: достигла четвертая санная партия Айсмитте или нет? А если достигла, то осталась там на зиму или вышла назад? Что с Зорге и Георги? Дождались они товарищей или, как обещали, ушли с Айсмитте 20 октября? Даже здесь, у 62-го километра, люди успели отморозить себе руки и ноги. Каково же Вегенеру и его спутникам, ведь они уже два с половиной месяца в пути.

Только 7 декабря 1930 года вспомогательная экспедиция снялась с лагеря.

На Западной станции кипела работа. Вегенер собирался провести зимой исследование льда. Товарищи решили выполнить эту работу — рыли шахту, бурили лед — все по планам Вегенера. Они хотели собрать все необходимые наблюдения и данные, чтобы, вернувшись, ученый мог продолжить и закончить исследования.

Летом люди мечтали о спокойной зимней жизни, когда можно будет заняться научной работой. Сейчас они получили такую возможность. Все, что обещал Вегенер, сбылось. Не было только спокойствия. Участники экспедиции волновались за Вегенера и его спутников. Конечно, вероятнее всего было предположить, что они решили перезимовать на Айсмитте. Ведь возвращаться обратно было чрезвычайно опасно. На Западной станции подсчитали, что при строгой экономии пятеро человек смогут прожить на Айсмитте до начала мая. Керосину, правда, будет маловато. Но и его хватит для поддержания жизни.

Так утешали себя люди на Западной станции.

И все же спокойствия не было. Все ждали дня, когда они смогут отправиться на Айсмитте. Это можно было сделать только в апреле! А раньше апреля они ничем не могли помочь своим товарищам, ничего не могли узнать об их участи.

ВСТРЕЧА В АЙСМИТТЕ

23 апреля 1931 года поисковая партия во главе с Вейкеном вышла наконец к Айсмитте. Вейкен спешил. Скорее бы достигнуть 400-го километра, встретиться с товарищами, узнать, как они, что с ними! Настроение людей, казалось, передалось и собакам. Они нетерпеливо топтались в упряжках и, услышав команду, с радостью рванулись вперед.

Вот и 151-й километр. Отсюда было получено последнее письмо Вегенера.

- Вперед! Вперед! — торопили собак погонщики.

Теперь, когда ожидание окончилось, в путешественников вселилась уверенность, что они застанут пятерых своих товарищей в добром здравии на Айсмитте.

На 335-м километре, на том самом 335-м, где полгода назад останавливался Вегенер, был раскинут лагерь. Здесь Вейкен неожиданно услышал шум мотора. Это подошли аэросани. Налегке, без груза, при благоприятной погоде они быстро передвигались по ледниковому щиту и нагнали санную партию. Команда аэросаней состояла из радиста Крауса и брата Расмуса — Иоханна. Они не хотели, не могли ждать. И, распрощавшись с товарищами, Краус включил мотор.

Иоханн, такой же дальнозоркий, как Расмус, первый заметил снежный замок Айсмитте. Всегда угрюмый и молчаливый, он что-то радостно закричал на родном языке. На снегу Иоханн разглядел людей и жадно всматривался в них, стараясь узнать брата. Скоро и Краус увидел две человеческие фигурки. Они делали какие-то знаки, махали руками. Неужели толькое двое? Где же остальные? — заволновался Краус. Но вот он различил и третью фигурку. Трое! Значит дошли! Значит все здесь! — радостно забилось сердце радиста.

Сани остановились. Краус бросился вперед, кого-то обнял. Разглядел — «Да ведь это Зорге!» И одновременно они задали друг другу один и тот же вопрос:

- Где Вегенер?

- Где брат? — спросил Иоханн.

Последовало тяжелое молчание…

Краус машинально остановил и укрыл мотор. Рядом стоял бледный, осунувшийся Иоханн. Краусу захотелось сказать ему что-нибудь в утешение. Но плохо зная язык, он не мог подобрать нужных слов. Да и знай он язык, что сказал бы он брату Расмуса? Так молчали они долго и тяжело, так же молча спустились в пещеру.