Куда приводят мечты

– Нам не надо беспокоиться о том, чтобы «поймать» утреннее или вечернее солнце, – объяснил мне Альберт. – Все комнаты в любое время получают одинаковое количество света.

Я оглядел комнату. «Камина нет», – подумал я. Но казалось, он был предусмотрен.

– Я мог бы поставить камин, если б захотел, – тут же сказал Альберт, словно я озвучил свою мысль. – Некоторые люди это делают.

Я улыбнулся легкости, с которой он прочитал мои мысли. «У нас будет камин», – подумал я. Как те два камина из плитняка, бывшие в нашем доме и служившие в основном для уюта. Тепла от них было немного. Но мы с Энн больше всего на свете любили лежать перед камином с потрескивающими дровами и слушать музыку.

Я подошел к искусно сделанному столу и стал его рассматривать.

– Ты это сделал сам? – с восхищением спросил я.

– О нет, – ответил он. – Создать такую красивую вещь под силу лишь специалисту.

Я машинально провел пальцем по поверхности, потом попытался скрыть это движение. Альберт рассмеялся.

– Ты не найдешь пыли, – заметил он, – поскольку здесь не бывает разрушения.

– Моей жене это, безусловно, понравилось бы, – сказал я.

Она всегда любила, чтобы наш дом выглядел безупречным, а в Калифорнии с ее климатом Энн постоянно приходилось вытирать пыль, чтобы мебель блестела.

На столе стояла ваза с цветами – радужные оттенки красного, оранжевого, фиолетового и желтого. Никогда не видал таких цветов. Альберт улыбнулся, глядя на них.

– Их здесь раньше не было, – пояснил он. – Их кто-то оставил в качестве подарка.

– А они не завянут, после того как их сорвали? – спросил я.

– Нет, останутся свежими, пока я не потеряю к ним интереса, – ответил Альберт. – Тогда они исчезнут. – Он улыбнулся при виде выражения на моем лице. – И точно так же исчезнет в конце концов и весь дом, если он мне наскучит и я его покину.

– А куда он денется? – спросил я.

– Попадет в матрицу.

– Матрицу?

– Обратно в источник для повторного использования, – объяснил он. – Здесь ничего не пропадает, все используется повторно.

– Если вещь создается рассудком, а потом, когда человек теряет к ней интерес, исчезает, – поинтересовался я, – имеет ли она собственную вещественность?

– О да, – ответил он. – Только эта вещественность всегда подчинена рассудку.

Я собирался спросить что-то еще, но меня все это смущало, и я оставил все как есть, следуя за Альбертом по дому. Каждая комната была большой, светлой и просторной, с огромными оконными проемами, выходящими на роскошный ландшафт.

– Я не вижу других домов, – заметил я.

– Они там, вдалеке, – махнул рукой Альберт. – Просто у нас здесь много места.

Я намеревался сделать замечание по поводу отсутствия кухни и ванной комнаты, но понял, что причина очевидна. Понятно, что нашим телам еда не требовалась. И поскольку ни грязи, ни отходов не было, то и ванная комната была бы излишней.

Больше всего мне понравился кабинет Альберта. У каждой стены от пола до потолка стояли книжные шкафы, заполненные томами в красивых переплетах. На полированном деревянном полу были расставлены большие кресла, столики и диван.

К своему удивлению, я заметил на одной из полок ряд переплетенных рукописей и узнал заголовки своих книг. Меня поочередно охватывали удивление, как я уже сказал, потом удовольствие оттого, что вижу их в доме Альберта, и разочарование оттого, что, живя на Земле, я никогда не имел своих рукописей в переплетах.

И в конце я испытал чувство стыда, осознав, что во многих сочинениях описывались насилие или ужасы.

– Извини, – сказал Альберт, – я не собирался нарушать твой покой.

– Твоей вины здесь нет, – откликнулся я. – Это ведь я их написал.

– Теперь у тебя будет много времени, чтобы написать другие книги, – уверил он меня.

Я знаю, доброта не позволяла ему сказать: «лучшие книги».

Он указал на диван, и я опустился на него. Альберт сел в одно из кресел. Кэти устроилась у моей правой ноги, и я гладил ее по голове, пока мы с Альбертом продолжали беседу.

– Ты назвал это место «жатвой», – сказал я. – Почему?

– Потому что семена, которые человек сажает при жизни, приносят плоды, пожинаемые им здесь, – ответил он. – Но по сути дела, наиболее верное название – это «третья сфера».

– Почему?

– Объяснить довольно сложно, – сказал Альберт. – Почему бы тебе сначала немного не отдохнуть?

«Странно, – подумал я. – Откуда он знает, что я начинаю испытывать утомление?» Я осознал это в тот самый момент.

– Как это получается? – спросил я, зная, что он поймет вопрос.

– Ты пережил травмирующий опыт, – сказал он. – А отдых между периодами активности – естественная вещь как здесь, так и на Земле.

– Ты тоже устаешь? – спросил я с удивлением.

– Ну, может быть, не устаю, – ответил Альберт. – Ты скоро поймешь, что усталости как таковой здесь почти не бывает. Однако, для того чтобы освежиться, существуют периоды психического расслабления. – Он указал на диван. – Почему бы тебе не прилечь?

Я так и сделал, обратив взор к сияющему потолку. Через некоторое время я взглянул на свои руки, издав тихий возглас удивления.

– Они выглядят такими настоящими, – сказал я.