Куда приводят мечты (СИ)

Напялив две пары носок друг на друга, я натянула джинсы, за все время пребывания в мире Наруто только раз заштопанные (сразу, не дожидаясь, поставила заплатки на колени) да заметно полинявшие, толстовку с капюшоном и плащ организации. Следом, с большим трудом из-за носков, обула кеды и последним штрихом перчатки без пальцев. Вообще они назывались митенками, но у меня че-то плохие ассоциации возникали с такого названия. С другой стороны, я и слово «масштабировать» никогда с первого раза прочесть правильно не могла. Эх, мое прошлое порно-фиков давало о себе знать.

Выйдя из нашей с Итачи «норы» и пройдя мимо мастерской Сасори, где, естественно, вместе с ним жила Машка, я спустилась вниз, на второй уровень. Это у нас был первый штаб, реально похожий на трехэтажную систему связанных между собой нор-комнат. Миновав на втором комнату холостяков Кисаме и Тоби (как хорошо, что я не слэшэр, ха-ха), каморку Конан, студию Насти и Дейдары, наконец, спустилась на первый, самый холодный, мать его, уровень. Здесь у нас обитали Оля с Какудзу и Вика с Хиданом. А кроме их комнат на первом ярусе так же располагались кухня, тренировочный типа зал и кабинет Пейна.

Итачи не ощущался ни на одном из уровней, значит, мой мужчина решил с утра пораньше подышать свежим воздухом. Услышав из-за двери Нами и Хидана сонный спор о приеме лекарств, я поспешно шмыгнула дальше, пока спор не перерос во что-нибудь децибелами повыше.

После того, как Вику ранили, и все мы чуть не поседели от страха за ее жизнь, бессмертный от нее отходит только вынужденно, на миссии. Стоит отметить, что под нашими взглядами церберов (читай: лучших подруг) и самой строгой проверкой он пока еще ни разу не лажанулся. Но мы были наготове и все еще при большом желании чуть что – начать выбивать из него дерьмо.

Подойдя к выходу, я приложила ладонь к закрывающей проход глыбе, и та, распознав мою чакру, сдвинулась вправо, открывая мне вид на заснеженное плато и свинцовые тучи, лениво роняющие снег. Живописная картина зимнего утра. Считается живописной первые раза три. Но не четвертую же неделю подряд! Скоро у меня начнется аллергия на белый цвет.

Итачи стоял на самом краю, спиной ко мне. Покинув пещеру, я удостоверилась, что «дверь» снова заняла свое место и не выпускает тепло, после чего, как можно тише, двинулась к Учихе, не желая мешать его созерцанию и размышлениям. Дзен-буддизм он такой, пусть лучше вытекает в пространство, чем в наши отношения.

Остановившись вплотную, зная, что Итачи прекрасно осведомлен о моем присутствии (кто тут гений, в конце концов?), я обняла его за пояс и прижалась лбом к спине.

- Проснулась, – констатировал Учиха, и, не видя, я слышала в его голосе улыбку. – Все-таки замерзла?

- Почувствовала, что тебя нет рядом, – тихо призналась я, сама глупо улыбаясь. – Нет, как там замерзнешь, когда ты меня буквально запеленал?

Итачи усмехнулся и перевернулся в моих руках, тут же заворачивая меня в отвороты своего плаща. Уткнувшись подбородком ему в грудь, я просто наслаждалась этим ощущением его близости и заботы обо мне. Так уютно, влюбленно, счастливо и почти не верится, что вокруг нас суровый мир шиноби, а мы преступники.

Мы просто смотрели друг другу в глаза, но никакое это было не «просто». Его темные колодцы затягивали, заставляли сердцебиение учащаться, прижиматься еще тесней, и вот я уже привстаю на цыпочки и отвечаю на его нежный поцелуй, настоящее «доброе утро».

- Так почему ты…хмм…ушел? – спросила я. – Что-то случилось?

Его сильные руки сжали меня крепче, и я восприняла это как «да».

- Я только что разговаривал с Пейном. Завтра мы с Кисаме уходим на миссию, – помрачнел Учиха, и улыбка сползла с моего лица, как капля дождя по стеклу. Ну, вот и суровый мир шиноби напомнил о себе.

- Надолго? – не смогла скрыть я разочарования в голосе, да этого и не требовалось, Итачи прекрасно все прочел в моих глазах.

- Как минимум две недели, – пожал плечами Учиха, давая понять, что это ровно столько, сколько он будет отсутствовать, без всяких «минимум-максимум».

- Зашибись, – буркнула я, насупившись.

Это вызвало еще одну улыбку с его стороны, и Итачи непередаваемо нежно поцеловал меня в кончик носа, отчего я сразу же деградировала на несколько ступеней женской эволюции, застряв где-то на стадии «влюбленная дура со стажем».

- И все-таки… Что тебя беспокоит? – я проницательно посмотрела на любимого.

- С чего ты взяла, что меня что-то беспокоит, Акумэ-чан? – приподнял бровь Учиха.

Ну ладно, мистер шаринган. Сейчас ты удивишься.

- Во-первых, я прекрасно знаю, что ты любишь будить меня, – я чуть покраснела при воспоминания о его невербальных способах добиться моего пробуждения. Его глаза подсказали мне, что он тоже сейчас о них подумал. – Во-вторых, ты ни с того ни с сего не выходишь в такой мороз постоять на плато, поразмышлять о жизни, да еще и не влив в себя ни одной порции чая. В-третьих, даже без котатияна, я прекрасно чувствую, что тебя что-то тревожит. Ну как, о наискрытнейший из наискрытнейших, будем признаваться добровольно, или под пытками?